– И что же нам делать, черт возьми? – взорвался он.

– Есть и еще новости. Лорд Хелфорд вернулся в Хелфорд-Холл. Кажется, он мной увлекся и со дня на день собирается кое-что предложить! Следовательно, у нас есть шанс спасти поместье, прежде чем оно перейдет в лапы ростовщика.

– Предложить или сделать предложение? – решил уточнить Спайдер.

– То или другое… не важно, – отрывисто бросила она.

– Не позволю, чтобы ты принесла себя в жертву толстому старому борову! – взвился Спайдер.

– Ошибаешься, он не старый и не толстый…

Саммер запнулась, не совсем понимая, подходит ли определение боров Рурку Хелфорду.

– Но это еще полбеды. Король назначил его верховным комиссаром и магистратом с приказом очистить Корнуолл от контрабандистов.

Спайдер от неожиданности уронил табурет:

– Иисусе, девочка, да ты спятила! Завтра мне должны доставить пятьдесят бочонков с бренди!

– А табак? – в панике охнула девушка.

– Слава Господу, вчера удалось его сбыть. А что теперь делать с бренди?

– Когда начнется прилив?

– Рано… на восходе луны… в начале десятого. К десяти часам все будет выгружено и надежно спрятано.

– Я найду чем занять лорда Хелфорда, – поклялась девушка.

– Станешь развлекать его ночи напролет? – прорычал Спайдер.

– Нет, дорогой, все обстоит иначе. Он считает меня леди.

Спайдер уставился на сестру, словно та и в самом деле рехнулась, и в приступе смеха свалился с табурета на пол.

– Думаю, тебе лучше пока не встречаться с Рурком Хелфордом, – сухо заметила сестра.

– Вот и прекрасно! Не выношу всех этих дурацких ужимок, поклонов и титулов! – пробормотал Спайдер, все еще задыхаясь от хохота.

– Бренди французское? – спросила она, намеренно меняя тему.

– Естественно! Сначала бочонки хранились в трюме французского судна, но я покупаю их у капера, который регулярно трясет лягушатников.

– Хочешь сказать, пирата. Кто он?

– Бульдог Браун! – вызывающе сообщил Спайдер.

Саммер невольно передернуло от омерзения.

– Фу! Это тот, у которого откусили нос в драке? Ради Бога, будь осторожен, Спайдер!

Брат небрежно отмахнулся с видом истого аристократа, и Саммер вспомнила о купленной для него одежде. Открыв один из сундуков, она вынула костюм из черного бархата и высокие опойковые сапоги. [16]

– Я привезла тебе кое-что.

Осторожно пощупав мягкую ткань, он с отвращением воззрился на сестру.

– Если я покажусь на людях в этой мишуре, наверняка сделаюсь посмешищем всего города! И тогда чертов виконт Спенсер как пить дать лишится нескольких зубов!

– Теперь ты чертов лорд, а не виконт. Кроме того, в Лондоне мужчины носят розовый атлас и голубые страусовые перья.

– Не пытайся одурачить меня, Кэт. Я уже не ребенок, разве не видишь?

– Вижу, – с сожалением вздохнула девушка, захлопывая сундук.

– Ладно, пойдем, так и быть, унесу твои вещи наверх. Ты, конечно, захочешь развесить новые платья, перед тем как лечь спать. У тебя еще никогда не было таких красивых вещиц, верно, Кэт? – нежно улыбнулся Спайдер. – До чего хорошо, что ты вернулась!

Первую ночь Рурк почти не спал и, встав еще до рассвета, принялся бродить по залам и комнатам Хелфорд-Холла. Он совсем забыл, как здесь чудесно! Как можно было оставаться так долго вдали от родного дома!

Он поднялся на «вдовью дорожку», чтобы не пропустить рассвет. Стоя между позолоченных флюгеров-корабликов, Рурк смотрел на море, которое солнце превратило в переливающуюся волнующуюся массу расплавленного золота. Далеко внизу белели клочья ночного тумана. Они исчезнут, лишь когда земля прогреется.

Саммер тоже пробудилась рано и отправилась в конюшню, чтобы поздороваться со своим бесценным Эбони. День обещал быть великолепным, и теплый ветерок развевал волосы. Девушка с нетерпением ждала, когда наконец пустит коня галопом по пустынному берегу. Не подумав даже оседлать Эбони, она погладила его по бархатистому носу, накинула узду и мигом очутилась на спине жеребца.

Они проехали миль пять-шесть неспешной рысью, но как только повернули к Роузленду, в Эбони словно бес вселился. Почувствовав нетерпение животного, Саммер предоставила ему полную свободу. Вороной рванулся вперед, стрелой пролетел по самому краю воды, обрызгав хозяйку с головы до ног. Влажная рубашка прилипла к груди, волосы разметались. Саммер приникла к холке коня, изо всех сил вцепилась в гриву и зашептала в настороженные уши ласковые слова, что побуждало его мчаться еще стремительнее.