Шрифт:
– Тресса, ты знаешь… Там, у графа, у него сын…
– Мерзавчик.
– Ну… да. Похоже. Я сказала, что всегда ночую с тобой в одной комнате.
– Что?!
– А что такого? Он говорит, вам удобно в ваших покоях? Если что-то не так, скажите, я распоряжусь и…
– Ближе к делу, Кина. Как затаскивать девочек в постель, я знаю сама. Ты сказала, что ночуешь с кем?
– С тобой. С тобой-Трессой! – До нее наконец дошло. – Ну, конечно, с тобой-Трессой. Я же помнила, что. ты собираешься женское обличье принять. Кстати, здравствуй.
Определенно, она надо мной издевается.
– Давно не виделись. Ну ладно. Составлю я тебе компанию. Пусть приходит графеныш.
– Спасибо.
Кина соизволила наконец заметить, что мы с ней не одни. Она мило поулыбалась солдатам. Помахала ручкой моим исманам. Потом взглянула на эльфа…
Взглянула еще раз.
А он – на нее.
«Ладно, – решила я, – пусть поживет пока этот длинный. Мне ни он, ни коротышка, похоже, не опасны. Эльф с менестрельки моей глаз не сводит. Гоббер в миску уткнулся, если бы мог – целиком бы туда залез. А вот Кина альбиносом заинтересовалась, и это славненько – все девочке веселее…
«Стоп! А как же я-Эльрик?!» Это, кажется, ровным счетом никого не волновало.
– Слышь, красотка… – Кряжистый солдатик из графских, как его бишь… да, Дорли, кинул на меня осторожный взгляд и поправился:
– Простите, госпожа, вы, я вижу, менестрель.
Обращался он, понятное дело, к Кине, а не ко мне. А на меня косился, потому как понял чутьем своим солдатским, что если тут за неучтивость от кого и можно получить, так как раз от благородной леди Трессы.
Эльфиечка Дорли окинула безразличным взглядом. Лютню с плеча сняла. Расчехлила ее эдак неспешно. И даже подстраивать не стала – только что, видать, в замке распевала для публики благодарной, – сразу пальцами по струнам. Лютня аж вскрикнула. То ли заговорила, то ли заплакала, то ли смехом рассыпалась. Одна музыка. Без слов. Зачем такой музыке еще слова какие-то?
Честно скажу – мало кого эльфийская музыка равнодушным оставит. Этого у них не отнимешь – умеют. В казарме не то что говорить – есть перестали. Все как один на Кину уставились… Не на Кину даже. На музыку. Если можно музыку увидеть. Эту можно было. И увидеть. И почувствовать.
Только маленький, тот, который гоббер, спрыгнул со скамьи и отправился на улицу. Судя по всему, к музыке он равнодушен. Поколебавшись между желанием послушать Кину и любопытством, я выбрала второе. И, оставив менестрельку под сомнительной охраной длинного, пошла вслед за гоббером. Воздухом подышать. В казарме, знаете ли, душно.
Половинчик дотопал до ворот. Уселся там на скамеечку. Для чего в воротах скамеечка? Чтобы страже спать удобней было? И достал из кошелька на поясе трубку и кисет с табаком.
Ага. Вот и повод познакомиться.
Моя трубка всегда была при мне. Что поделаешь, вредная привычка, подхваченная еще на Востоке, с веками не только не исчезла, а, наоборот, усилилась. Я подошла к гобберу. Села рядом. Набила трубку. Поискала огниво. Для порядка чертыхнулась и обратилась к нему, старательно запихивая огниво подальше в кисет:
– Почтеннейший, у вас не найдется огонька?
Половинчик подскочил. Выронил трубку и рухнул на колени перед скамейкой мне в голову не пришло, что он преклонил колени передо мной).
– Кто вы, Прекрасная Дама?
– Что?!
Боги! Шефанго с эльфийским голосом. Прекрасная Дама… Нет, я не спорю, с точки зрения Ям Собаки, я очень даже ничего. Но гоббер…
Меня разобрал смех.
Половинчик поднялся с земли, изумленно на меня таращась. Трубка его валялась шагах в трех от нас, но он не смог бы ее разглядеть. Темно. И меня разглядеть он не мог. Даже то, что я в маске.
– Чем вызван ваш смех, миледи? Я попыталась ответить, но снова рассмеялась. В конце концов, отсмеявшись и отдышавшись, я таки прикурила от его огнива. Подняла и вручила гобберу его трубку. А потом, затянувшись, дала ему разглядеть мои глаза.
– Вы не эльфийка?
– Вы на диво сообразительны. И полагаю, теперь понимаете, что называть меня Прекрасной Дамой…
– Я знаю, что говорю, – упрямо заявил гоббер. – Вы прекрасны.
– Ладно. Спорить я не собираюсь, поскольку полностью с вами согласна. А вы кто?
– Сим, – церемонно поклонился половинчик. – Монах ордена Белого Креста.
– Гоббер-Опаленный? Забавно.
– Я сумел преодолеть заблуждения предков. И нашел дорогу к Господу. Который является истинным Богом и карает тех, кто примет дары Его.
– Бредово звучит; извините, конечно.
– Да я и сам иногда сомневаюсь. Это все и вправду на бред похоже. – Гоббер пожал плечами. – Но попробуйте растолковать что-нибудь отцу-настоятелю.
Слово за слово. Хвостом по столу. Сим оказался существом разговорчивым. Но меру знал. Он рассказал, что они с Элидором, этим самым эльфом, уродом красноглазым, выполняли задание своего ордена. А теперь возвращаются.