— Мы готовы к атаке в любую минуту, — доложил генерал Томпкинс, взглянув на участников совещания, нет ли у них возражений. — Мы можем покончить с пришельцами прямо сейчас, не подпуская их к Земле.

— Сода у кого-нибудь есть? — жалобно спросил Макс. Происходящее приводило его в уныние. Ну почему бы этим мерзавцам просто не покинуть нашу систему? А нам так уж надо ввязываться в драку? Неизвестно, что из нее выйдет и чем могут пришельцы отплатить за нападение? Кто знает, как эти инопланетяне себя поведут.

— Я боюсь, — сказал он задумчиво, — как бы они не нанесли ответный удар. — И вздохнул.

— Но переговоры с ними, судя по всему, невозможны, — заметил Томпкинс.

— Тогда и думать нечего, — воодушевился Макс. — Вздуйте их хорошенько, врежьте им как следует. — Он осмотрелся по сторонам — вдруг все же у кого-то найдется сода.

— Я считаю, что вы приняли мудрое решение, — заключил генерал Томпкинс, и все участники одобрительно закивали.

— Странные новости, — один из советников протянул Максу телетайпограмму. — Сегодня Джим Брискин возбудил против вас дело в Верховном суде, утверждая, что вы незаконно стали президентом, поскольку не выставляли своей кандидатуры.

— Он поднимает шум только потому, что за меня не голосовали? — изумился Макс.

— Да, сэр. К тому же Брискин выдвинул собственную кандидатуру.

— Что!

— Он утверждает, что вы должны не только участвовать официально в выборной кампании, но и баллотироваться вместе с ним. Полагаясь на свою популярность, он, очевидно, считает, что…

— Пропади ты пропадом, — Макс был в отчаянии.

В бункере воцарилась тишина.

— Ладно, — выдавил Макс. — То дело мы вроде решили. Вы, ребята, давайте нажимайте на красные кнопки — надо вышибить мозги у этих пришельцев… А пока…

Решение пришло тут же:

— Мы применим экономические санкции к фирмам, финансирующим Джим-Джема, "Рейнлэндер биэр" и "Калбест электронике", чтобы они заставили его не выставлять свою кандидатуру.

Возражений не последовало. Бумаги зашуршали, защелкали замки папок и портфелей; на сегодня было все.

"Разве честно, что у него такое преимущество, — подумал Макс. — Как я могу баллотироваться с ним, если мы играем не на равных: он-то телевизионная звезда, а я кто? Впрочем, пусть Джим-Джем продолжает и дальше в том же духе, это ему нисколько не поможет, — решил Макс. — Меня он не победит, потому как до выборов ему не дожить".

За неделю до выборов «Тэлсэн», межпланетное агентство общественного мнения, опубликовало итоги опросов будущих избирателей. Знакомясь с этими данными, Макс Фишер почувствовал, что дурное настроение, владевшее им неотступно последнее время, достигло пика: он безнадежно проигрывал Брискину — и не оставалось никакого сомнения в том, кто победит на выборах.

— Взгляни-ка, — он перебросил доклад своему двоюродному брату Леону Лэту, адвокату по профессии, которого недавно сделал министром юстиции.

— Почему его так поддерживают? — удивился Лэт, крупный, дородный, как и Макс, мужчина с заметным брюшком. До нынешнего своего назначения он несколько лет также был дублером, потому отвык от всякой работы и новая должность давалась ему с трудом. Однако из преданности Максу он остался. — Потому что он работает на телевидении?

— Да уж небось не из-за его красивых глаз, — язвительно ответил Макс. — Ясно, именно благодаря телевидению, кретин ты этакий. Ведь Брискин круглые сутки обрушивает на зрителей передачи, создает образ. Он же комик, популярен, как черт, уверен, что рыжий парик, который в самый раз для комментатора, подходит и для президента. Ладно, хватит об этом, и так тоска берет. — И угрюмо замолчал.

Но худшее было впереди.

В девять вечера Джим-Джем Брискин начал безостановочную 72-часовую передачу по всем станциям — мощный спурт, чтобы довести свою популярность до предела.

В спальне Белого дома Максимилиан Фишер сидел в кровати, держа на коленях поднос с едой, и мрачно смотрел на экран телевизора.

— Растреклятый Брискин, — в который раз обругал он комментатора. — Смотри, что делается, — воззвал он к кузену, показывая на экран. Министр юстиции покойно устроился в кресле поодаль. — Прямо балаган какой-то.

— Мерзость, — отозвался Леон Лэт, с чавканьем уписывая сандвич.

— Знаешь, откуда он передает? Ни в жизнь не догадаешься: за орбитой Плутона находится транслятор, который твои парни из ФБР не сыщут и через тысячу лет.

— Сыщут, — заверил его Леон. — Я сказал им, что они должны его найти — мой двоюродный брат, президент, сам отдал такой приказ.

— Но пока-то еще не нашли, — разозлился Макс. — Леон, ты чертовски медленно работаешь, вот что я тебе скажу. У меня наготове космический крейсер, "Дуайт Эйзенхауэр". Он ждет моего приказа, чтобы шарахнуть по Брискину, оставить от него мокрое место.