По стенам прокатывается разочарованный вопль. Стрелки вскидывают луки, в громадного орла летит туча стрел.

Древки охватывает белое пламя, вмиг сгорают даже наконечники, на птицу сыплется пепельный дождь. Орел величественно машет крылами, черные хлопья разлетаются, как поднятый с падали рой мух. Борхан превращается в темную точку в выцветшем небе.

Алтын рубит подставленные мечи вместе с руками. Дико хохочет. Меч не знает пощады. Конь испуганно шарахается от багровых фонтанов. Пятерка воинов – Повелитель, Али-Шер, Сомчей и наемники – проходит ряды, как раскаленный нож сквозь масло. В кровавую просеку вламываются конники, с легкостью давят пеших, безжалостно кроят черепа.

Путята с побелевшим лицом наблюдает за побоищем, посиневшие губы мелко дрожат. В глазах отражается невероятная картина порубленных защитников. Степняки сминают их с небывалой яростью, легко, будто дорожку в траве утаптывают.

Князь едва перекрикивает стоны умирающих и вопли бегущих в панике:

– За мной!

Конная полусотня, что должна была раздавить смешавшихся у первых рядов степняков, запоздало бросается в атаку. Ровный строй нарушен, на поле кипит кровавая круговерть. Испуганные люди бросают оружие, бегут в разные стороны. Натыкаются друг на друга, падают и гибнут, гибнут, гибнут…

Стрелки с яростными воплями спускают тетивы, злость придает точности: не менее десятка степняков всплескивают руками. Рухнувшие на размокшую от крови землю тела рубят уцелевшие пешие ратники. Рой стрел достается и Алтыну, но орел пролетает безвредно.

Предводитель рычит люто:

– Убрать стрелков!

Наемники переглядываются, одновременно кивают. Нахлестываемые кони стаптывают нескольких смельчаков, бросившихся наперерез. Наемники скачут вдоль крепостного рва.

Алтын глядит мельком. Мощный голос легко перекрывает шум битвы. Половина уцелевших степняков разворачивается навстречу налетающему Путяте.

Конники сшиблись. Рожденные в седлах кочевники с легкостью сбрасывают противника с седел. Путяту протыкают сразу две сабли. Он падает на гриву коня, заливая животное кровью, с трудом приподнимается… Скачущий добивать княжьих всадников, степняк походя смахивает голову с выпученными от боли глазами.

Наемник-половец пригибается к гриве коня в стремительной скачке… Резко выпрямляется, меч описывает широкий полукруг, пущенные стрелы отлетают с обиженным звоном… Воин на скаку встает в полный рост на седле. На него со свистом летит железноклювая стая… Ноги подгибаются, гибкое тело в кольчуге пластается в воздухе… Краем уха слышит предсмертное ржание нашпигованного стрелами коня… Над головой шумно хлопает, кольчуга скрежещет под острыми когтями, ворот больно впивается в шею. Борхан схватывает падающего воина и могучим рывком забрасывает на стену.

Обомлевший стрелок с натянутым луком стоит в ступоре, полоса стали пронзает кибить, легко сбривает голову. Изуродованное тело бьется на забрале стены, как выпотрошенная рыба, неподалеку падают обломки лука.

Наемник по-кошачьи припадает к полу, рывком поднимается, обескураженный стрелок захлебывается кровью. Остальные обеспокоенно поворачиваются к противнику. Половец, увидев направленные наконечники, задерживает дыхание. В сердце предупреждающе колет, наемник падает. Над головой свищет, и смертельно ранившие друг друга стрелки хрипят жутко.

Половец вскакивает, сближается с противником, пальцами сжимает горло и рвет что есть силы… Наемник уклоняется от багрового буруна, обнимает защитника крепости, поворачиваясь по оси. Кольчуга на спине дружинника скрежещет, лопаясь под стальными клювами.

Половец отпихивает труп, во второй руке блестит нож, перед глазами возникает перекошенное страхом лицо стрелка. Защитник спускает тетиву. Не успевает поморщиться от металлического звона, как меч, завершая мах, рассекает ему грудь, как нож гнилое сукно.

Наемник метнулся стальным вихрем по стене – защитники падают вниз, как перезрелые груши. Немногих уцелевших охватывает паника: с другой стороны, пачкая забрало стены кровью дружинных, двигается воин с копьем.

Копье слито с рукой, является ее продолжением. Колющие и рубящие удары безжалостно разят защитников. Широкий наконечник успевает отражать стрелы, пропарывает брони. Тупой конец, окованный шипастым железом, проламывает черепа с отвратительным хрустом.

Алтын сражает пешего, на миг переводит дух. Внимание приковывает стена. Губы Повелителя чуть кривятся: наемники справились отлично, стрелы в атакующих еще летят, но редко; пущенные неверной рукой чаще поражают своих.

Оттеснив Сомчея, появляется Али-Шер, говорит прерывистым голосом:

– Вот уж не думал, что от наемников будет такая польза. Жаль, что их в конце концов убьют.

Повелитель равнодушно пожимает плечами, взгляд ожесточается.

– Вперед! – рявкает он. – Бой еще не кончен.

Ошеломленные защитники крепости крепче сжимают мечи. В спины бегущим прочь, позорно бросившим оружие, несутся проклятья.

Остатки степного воинства налетают черным смерчем, хрипы умирающих сливаются с лязгом железа.