А я смеялся своим гаданиям и догадкам. Мысль появилась где-то там, в глубине подсознания, и, что было сил, обретала форму, достойную содержания. Может ли быть так, что Маша не придёт, даже если я попрошу её об этом? Вон, цифровая кофейня напротив. До отправления ещё целых пятнадцать минут. Стоит того, чтобы попробовать?

Пожалуй, да, но я ещё не был готов получить ответ, который рвался наружу. Не сейчас.

И как тогда я объясню сам себе странный опыт сновидения?

Или…

Ну и кто тебя кормит, странный зверь-воображение?

Нет ответа, и где искать — не знаю.

Пока мысли топтались на месте, а я рядом с ними у подножки вагона, истекло отпущенное время. Проводница засуетилась:

— Давайте, заходите. Сейчас отправляемся.

Вот и всё. Время не только лечит, оно отбрасывает варианты, на которые не хватило духа. Странное оно, время. Я посмотрел на часы. Да, поезду пора в путь.

За спиной захлопнулся тамбур, и я, как ни в чём не бывало, снова очутился внутри вагона.

Металл под ногами ритмично задвигался, и перрон поплыл мимо взгляда.

И тут…

Я не мог ошибиться.

С другой стороны, конечно мог. Кто же разглядит с такого расстояния?

Там, в глубине вокзала, у высоких садовых решёток стояла одинокая фигурка. Синие джинсы, кремовая толстовка, и капюшон на голове, чтобы не напекло. Над ней тенисто мерцали листья какого-то дерева. Её лицо я не мог разглядеть, но видел, куда направлен взгляд. Прямо в мою сторону. Безмолвно, стремительно и ясно воздух снова сгустился, но сейчас ему и так положено дрожать от зноя. Так в чём же разница?

И что это было? Кто была она, эта девушка? Маша?

Смешно думать, будто это так. Нелепо думать, что она опоздала к поезду, если хотела меня встретить. Не стояла же она тут в ожидании каждого поезда из дальних краёв?

Прошло немало часов прежде, чем странное переживание поутихло. Над полем вдоль железной дороги ветер гнал траву, срывал и подбрасывал в воздух белый пух одуванчиков. Заворожённый зрелищем я простоял довольно долго. Не слишком ли рано, для семян-парашютистов? А они летели вдоль рельс, словно нарушали законы природы.

Сколько продолжалось странное зрелище? Минуту, максимум две.

Крестик на руке молчал и не напоминал о своём существовании. Как будто успокоился тем, что успокоил меня. Но потом произошла случайность.

Я посмотрел на экран телефона и вздрогнул.

Часы снова отстали. Ровно на сто двадцать минут.

Ещё раз переставить часы — дело не долгое. А дальше как по анекдоту о прыгуне с десятого этажа. Один раз — случайность, два — совпадение, три — привычка. Был бы повод усомниться в том, что попытка мысленного контакта с Машей приводит к замедлению времени, я бы усомнился. Но факты говорили сами за себя. Кстати, тут же вспомнилась цитата из какой-то умной книжки про холотропное дыхание. Эффект замедления процессов старения, а то и фундаментальнее. Будет время и желание — рекомендую попробовать, если не верите.

Тянулись часы и дни, и на исходе предпоследнего, отведённого мне на место-время в поезде, пришло сообщение от Алёны:

Ты приезжаешь завтра в 5.35? Я встречу. Давно надо поговорить, ты ведь не против?

Ничего себе прыть. Это ей не лень за мной в такую рань, да на такси? Значит, не лень. Как-то давно я просил Алёну помочь мне в деликатном личном деле, история давняя. О таких говорят: было давно и неправда. Правда в том, что Алёна сорвалась среди ночи и выручила меня, чем сумела. Кто я такой, чтобы теперь отвечать отказом? Подождёт желание выспаться с дороги, принять душ и позавтракать по-человечески. Чипсы с чаем это хорошо, да и в вагоне-ресторане кормят неплохо. Да и обратную дорогу я большей частью проспал на своей полке. Женщина-попутчица даже посмеялась:

— Сдал зачёт на пожарника.

Отказать Алёне я не смел, да и не хотел.

Странная мысль продолжала обретать правильность формы и становилась всё более настойчивой. Пока это была лишь смутная догадка, но разве этого мало? Разговор давно назрел, ещё тогда, на лестничной площадке. А может и раньше, но теперь это не важно.

Главное: он нужен нам двоим.

Вагон зашуршал. Этот ленивый подъездной стук нельзя назвать иначе. Сквозь сумрачный туман сонного вокзала медленно проступили силуэты города. На перроне редкие и заспанные люди с нетерпением ждали встречи. Кто-то дул на руки, кто-то согревался кофе или коктейлем покрепче.

Несколько минут спустя поезд замер. Коридор и тамбур наполнились голосами, ранее будто неслышными за стуком и скрипом железа. И я влился в поток, жадный до утренней прохлады.

Она стояла в самом начале перрона и зябко прятала ладони за воротом свитера. Как всегда в костюме, одном из дюжины любимых. Строгая и неприступная издали. А вблизи её глаза переполняла какая-то очень отзывчивая, мягкая теплота. Она и правда ждала этой встречи.

— Господи, Тамплиер, а беспокоилась, — она ступила мне на встречу, и мы обнялись. Со стороны дружеский поцелуй мог показаться как-то иначе, да и пусть кажется, это не наши проблемы.