– Да, она женщина умная и живая. Напоминает твою мать.

– Вот это-то и беспокоит меня, отец. – На слове «отец» было сделано особое ударение. – Боюсь, как бы ты не нашел ее слишком привлекательной.

– Так вот что тебя беспокоит, Джейсон? – Крег положил руку на плечо сына. – Ну, этого-то ты можешь не опасаться. Твоя мать занимает совершенно особенное место в моих привязанностях. И этого ничто не сможет изменить, даже то, что она…

– Жена Джона Блэндингса, – подсказал Джейсон.

– Это реальность, которую невозможно игнорировать. Как бы он ни дорожил богатством и властью, есть еще и то, что он ставит выше всего и будет ревниво охранять до самой смерти. Это моя любимая жена и твоя мать. Да, моя Адди. – Крег сразу посуровел, в глазах его вспыхнул стальной огонь. – И я не пощажу самой жизни, чтобы отобрать ее у него.

Джейсону вдруг стало страшно: предстоящая битва между титанами грозила быть жестоким зрелищем.

– Так ты предлагаешь мне поужинать с Джоном Блэндингсом? Не думаю, что это очень удачная мысль. Уж кто-кто, а он-то меня хорошо знал. Конечно, прошло столько лет, я изменил внешность, но бьюсь об заклад, что он сразу меня узнает.

Взявшись за дверную ручку, Джейсон нахмурился.

– Но ты же не можешь, отец, так долго ходить в маскарадной маске. Это просто нечестно по отношению к моей матери.

Лицо Крега болезненно исказилось.

– Не знаю. Я ни в чем не уверен. Может быть, лучше оставить все, как есть.

– Забудь и думать об этом. Я знаю, что она никогда не забывала тебя, она любила тебя. А я никому не позволю причинить ей боль. Даже тебе, отец! И уж поверь, не останусь в стороне.

Крег вдруг вспомнил тот день, когда они после долгой разлуки встретились на берегу Американской реки в Калифорнии. Тогда у него тоже родилось странное ощущение, будто он смотрит со стороны на самого себя. Он шутливо шлепнул Джейсона по спине:

– Ты молодец, Джейсон. Если бы ты придерживался другого мнения, я бы отрекся от тебя. Поверь, я скорее позволил бы отрезать себе обе руки, чем допустил, чтобы хоть один волос упал с головы твоей матери. Просто в моих мыслях нет еще полной ясности. А это значит, что ни в коем случае нельзя действовать слишком быстро или опрометчиво. Пока я чувствую всем своим существом, что надо сохранить статус-кво. И клянусь тебе, что твоя мать не останется в неведении ни на один миг дольше, чем это необходимо. Готов ли ты мне довериться, сын? – На слове «сын» он сделал особое ударение.

– Похоже, у меня нет выбора. Хорошо, отец, я готов довериться тебе.

Каждый раз, проезжая по Сиднею, Крег вновь и вновь поражался изменениям, произошедшим в городе с того времени, когда его впервые в колонне каторжников провели по улицам, которые выглядели тогда деревенскими.

Экипаж свернул на Джордж-стрит, откуда открывалась широкая панорама города. Вокруг мальчики в матросских костюмчиках и шапочках с кисточками и девочки – в платьях, из-под которых выглядывали кружевные панталончики, и широкополых соломенных шляпах с длинными лентами играли в мяч и катали обручи. Их матери прятались под вуалями, защищаясь от солнца зонтами.

«Адди, – подумал он, – разгуливала бы среди всех этих изнеженных дамочек с непокрытой головой и обнаженными руками, как губка, впитывая благотворный солнечный свет».

Мужчин отличало разнообразие головных уборов – мелькали цилиндры, котелки, матросские шапочки, военные фуражки, соломенные шляпы.

Здания по обеим сторонам улицы давили своей мрачной официальностью. Преобладал георгианский стиль – темный камень, мрамор, греческие колонны и портики. Архитектура отличалась гармоничностью и геометрической правильностью.

– Вы сказали, Центральный почтамт? – переспросил возница, приостанавливаясь.

– Мне нужна гостиница напротив него, – ответил Крег. – Кажется, она называется «Ворон».

Сиднейский Центральный почтамт не уступал по своему внушительному виду ни одному из правительственных учреждений на Уайтхолл-стрит в Лондоне, напоминая своими восемью дорическими колоннами и фризом над мраморным портиком знаменитый Парфенон.

Кэролайн Чисхолм, сопровождаемая лакеем, уже ожидала его в вестибюле роскошной гостиницы.

Крег с поклоном поцеловал протянутую руку.

– Извините за опоздание, дорогая Кэролайн, – сказал Крег. Она посмотрела на него сквозь опущенные ресницы с видом скромницы.

– Не извиняйтесь, Макс. Я прождала бы вас целую вечность, если бы была вознаграждена за это. Но вы отвергаете мои чувства.

Он снова поцеловал ее руку.

– Какой человек в здравом уме отвергнет чувства такой очаровательной женщины, как вы, дорогая? – ответил он в тон ей и вздохнул. – Увы, в вашем присутствии я теряю самообладание. Но ведь вы замужняя женщина. Да еще и жена одного из моих самых близких друзей.