Шрифт:
Всемилостивейшая Государыня!
Вашего Императорского Величества
верно всеподданнейший раб
Григорий Потемкин
Сентября 14 дня 1774 года
114. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[14 сентября 1774]
Il n'y a rien de plus impertinent que се «раб». [71] Естьли б я браниться намерена была, то бы я привязку имела. Но я не намерена, слышишь ли, сударушка? Я здорова, но не весела, не печальна, а радовалась видеть тебя в окошке.
71
Нет ничего более дерзкого, чем сей «раб» (фр.).
115. Г.А. Потемкин — Екатерине II
[14 сентября 1774]
Отчего, матушка, ни весела, ни печальна?
Р_у_к_о_й_ _Е_к_а_т_е_р_и_н_ы II: Куды ответ хорош. Нельзя суше быть. Разве надлежит быть необходимо или весела или печальна.
116. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 14 сентября 1774]
Савву Яковлева можно бы скоро от ратманства освободить (все же сие только годовое дело) пожалованием его дворянином. Только он деревень накупит пропасть и станет мужиков переводить к рудокопным заводам1 и умножит число роптунов по справедливости.
Преимущество дано и освобождены они от служб казенных, а общественных — едва написано ли. Когда лучие выбудут, кто же останутся — дурные?
117. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 14 сентября 1774]
Вы, сколько я Вас знаю, желаете, чтоб не одна часть только была в хорошем состоянье, но все. Когда пришло до того, чтоб выбрать в магистратские члены порядочных людей, а не банкрутных купцов, тогда роптанье ото всех тех, кои, пользуясь купеческими выгодами, не хотят обществу служить. Когда же банкрутных и бездельников выбирали в члены, тогда не менее роптанья было, что ни суда, ни расправы нету в магистрате. Освободя всех лучих людей из сей должности, само собою останутся плохие.
Прошу сыскать средства, как быть? Не думала я, чтоб моя давнишняя цыдулка принесла бы мне толиких выговор[ов] за дело, однако, для общества небезполезное1.
118. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[15 сентября 1774]
Здравствуй, миленький. Каков твой кашель, пришли сказать. Отъезжающие в Царское Село теперь ко мне приходили веселехоньки. Я, видя сие, сказала, что я рада видеть, что он веселее сегодня, нежели вчерась, где казался инак, и спросила, что тому причиною было? На что он сказал: «rien, sur mon honneur», [72] a она сконфузилась и, не захотя (казалось мне) солгать, смолчала. И поглядя друг на друга, он еще повторял, что он ничего не имеет, чему я верить была принуждена, ибо божился «sur son honneur». [73]
72
«ничего, клянусь честью» (фр.).
73
«своей честью» (фр.).
Прощай, любушичка.
119. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[15 сентября 1774]
Старайся узнать, отданные в Комиссариат знамены голштинские живописцем Фохтом1, — целы ли и все шесть тамо ли налицо или куды их девали. И спросите о сем у Мерлина2. Он должен знать, ибо он был у разбора и заплаты Голштинских дел. Рисунок же у Федора Матвеевича3. А на то, что Фохт говорит, что Белое знамя им отдано было самому императору, нечего смотреть, а надо смотреть в комиссариат.
120. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[21 сентября 1774]
Друг мой сердечный, я очень жалею, что недомогаешь. Я принуждена была из обедни выйти (так голова болела) и, дав аудиенцию шведскому камергеру, разделась и обедую у себя. Мочи нету, такая боль.
121. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[До 23 сентября 1774]
Я думаю, душа моя, что естьли ослепленный В[еликий] Кн[язь] инако не может быть приведен в резон на щет Раз[умовского], то не может ли Па[нин] уговорить его, чтоб он Раз[умовского] услал в море, дабы слухи городские, ему противные, упали. Из приложенного пакета зделайте употребление, как сами разсудите.
122. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[До 24 сентября 1774]
Первый час. Естьли тебя теперь стригут и завивают, то обедать дома будешь, я догадываюсь. Зятя определю, и мне сие отнюдь не противно. Но и зятю скажи, чтоб он держал ухо востро1, ибо, конечно, я как не хочу разоренья ничьего, так и равно хочу, чтоб Корона вышла без потери и обмана из сего дела.
123. Екатерина II — Г.А. Потемкину
[После 24 сентября 1774]
Пожалуй, голубчик, призови зятя и поговори с ним о разбросанных моих мыслях в приложенной бумаге.
124. Г.А. Потемкин — Екатерине II
[До 28 сентября 1774]
Сентября 28 дня за Левенгауптскую баталию положено по табели из Санкт-петербургской крепости поднимать штандарт и в присутствии Ея Императорского Величества производить по молебне из 31-й пушки пальбу.
Р_у_к_о_й _Е_к_а_т_е_р_и_н_ы II: Сие делается только во время войны, а во время мира не стреляют.
125. Г.А. Потемкин — Екатерине II
[4 октября 1774]
Не изволите ли помнить, как зовут казака, что с Галаховым поехал.
Р_у_к_о_й _Е_к_а_т_е_р_и_н_ы II: Астафий Трифонов. Он ушел и увез три тысячи рублей у Галахова.