–  Я думал, что увижу ребенка, - сдавленно -произнес Бенни.

Мартин покачал головой.

–  Мы могли бы сделать ребенка, но это не нужно и даже не желательно. Мы немного подправили природу. В природных условиях ребенку требуется двадцать лет, чтобы повзрослеть умственно и физически. Мы же обучем их всему за четыре года. К восемнадцати годам она будет знать не меньше, чем ее сверстница, родившаяся и воспитывавшаяся в естественных условиях. Четырех лет вполне достаточно, чтобы дать нашим пациентам образование во всех областях, включая половое воспитание, и при этом избежать эмоциональных стрессов.

Доктор Мартин замолчал и посмотрел на Бенни. Как он и ожидал, вид у старика был совершенно отсутствующий. Создавалось впечатление, что он совсем отключился, и по глуповатой физиономии старика Мартин понял, что напрасно теряет время. Он взял Бенни под локоть и повел обратно.

–  Спасибо, что пришли, Бенни, - сказал он.
– Вы нам очень помогли. Но мне бы еще хотелось поговорить с, людьми, которые хорошо знали мисс Зонненберг. Может, вы подскажете, к кому мне можно обратиться?

–  Наверное, к мистеру Коллини, - Бенни обрадовался, что хоть один человек спросил его совета.
– Он-дирижер. Мисс Зонненберг много работала с ним.

–  Благодарю вас, Бенни. Я обязательно свяжусь с ним. Чем ближе подходил Бенни к «Музикосмосу», тем

больше ощущал он тяжесть своих лет. Открывая двери офиса, он снова выглядел сутулым и больным.

Да, Сюзан Зонненберг уже нет. Прекрасная девушка была уже не Сюзан и никогда ею не станет. Странно, думал Бенин, почему мне так грустно? В конце концов, Сюзан уже миновала период, когда смерть может наступить в любую минуту. Она была в возрасте, когда смерть просто неизбежна. Бенни вдруг вспомнил, что Сюзан моложе его на пять лет, но не испытал чувства страха. С его точки зрения состояние, в котором сейчас пребывала Сюзан, было ничем не лучше обычной смерти.

Вернувшись вечером в свою однокомнатную квартиру, он вынул из кармана те 250 долларов, которые дала ему Сюзан. «Купите себе что-нибудь на память обо мне», - вспомнил Бенни. Ему уже не хотелось оставлять какую-то память об этой женщине. Для этого он не находил оснований. Здравый смысл подсказывал положить их вместе с другими деньгами и забыть, откуда они взялись. Из ящика старого стола он достал большой конверт и, открыв, заглянул в него. Две тысячи долларов. Сейчас они не были нужны, да и вряд ли в ближайшее время ему понадобятся деньги. Бенни положил конверт на место и задумался, уставившись на лежавшие перед ним доллары Сюзан.

Все, ее больше нет. Нужно побыстрее избавиться от этих денег, а память развеять по ветру, как пепел, чтобы не осталось ничего, кроме какой-нибудь фирменной коробки спичек с названием ночного бара.

Ночной бар… Лет двадцать он туда не заглядывал. Да, наверное, и здоровье легче сохранить, не шатаясь каждый день по злачным местам. Но сегодня это был лучший способ избавиться от денег, если, конечно, не сжигать их в буквальном смысле.

Из платяного шкафа он достал вечерний костюм из дешевой ткани, но великолепного покроя. Никто в мире не догадался бы из какого он материала. В костюме Бенни почувствовал себя моложе. Если человек в семьдесят лет может танцевать джигу, то он выглядит даже юным по сравнению с шестидесятилетним, сидящим в кресле-качалке инвалидом. Бенни понимал, что людей трудно обмануть по поводу своих лет, но он не сомневался, что еще может вписаться в компанию двадцатилетних девчонок.

Довольно правильно насвистывая какую-то мелодию, Бенни оглядывал себя перед зеркалом. О Сюзан он старался не думать. Очень легко стать сентиментальным хлюпиком, когда твои знакомые умирают или отправляются на Возрождение, что, впрочем, одно и то же. За последние двадцать лет никто не стал близким другом Бенни. В этом он отказывал себе и другим. Конечно, можно позволить женщине влюбиться в себя, можно иметь приятельские отношения с мужчиной, но не более. Он пытался не думать сейчас о Сюзан, потому что именно она могла бы стать его Другом.

Чтобы набраться сил перед ночным весельем, Бенни загодя подкрепился в ближайшем ресторане. Выбрав немного блюд, он, тем не менее, проделал это с большим вкусом. Из напитков Бенни предпочел «Югославский Рислинг».

После ужина он направился в «Голубую ночь». Войдя в бар, он на несколько минут задержался у эстрады. На сцене какой-то фокусник проделывал разные электронные штуч»-ки, но не привлекал большого внимания зрителей. Все его волшебные атрибуты контролировались радиосигналами. Когда этому чародею завязывали глаза, он явно пользовался встроенный радаром. Все его дрессированные животные были прекрасно сконструированными роботами. Наверное, кто-то посоветовал ему включить в свое шоу пару девочек для привлечения публики, но их присутствие как-то не вязалось со всем остальным.

В баре сидели две девушки. Фигуру одной из них Бенни не смог разглядеть сквозь свободное розовое платье. Вторая была сложёна прекрасно. Всей своей фигурой она как будто показывала идеал, к которому нужно стремиться.

–  Привет, - сказала ему девушка в розовом.

Бенни улыбнулся гораздо шире й искренней именно девушке в розовом, чем той, что была в красное. Это был лучший способ безболезненно показать девушке в розовом, что она его абсолютно не интересует: Девушка философски вздохнула.