Гаррис и Руфус Рэндалл в это утро не пошли на съемочную площадку. Они просматривали записи, сделанные прошлой ночью. Глаза Фелпса были немного воспалены – он очень поздно лег спать.

Во-первых, из-за Анны, а во-вторых – из-за «контролирующего устройства», как, смеясь, называл его Сал Эспиноза.

– У этого парня, Дэнни Феррано, было, судя по всему, очень богатое воображение. Помимо того, что это «контролирующее устройство» оказалось нам очень полезным, оно еще и сделало из нас вуайеристов, разве не так?

После свидания с Клаудией Эспиноза вернулся в просмотровую комнату. Из них всех он был самым спокойным и беспристрастным. Для него это прежде всего была игра, соревнование. Наверное, это был тот же самый азарт, который заставлял его рисковать жизнью, участвуя в различных авторалли. Будучи типичным плейбоем, он обладал деньгами, связями и властью. Как спортсмен, он пользовался заслуженным международным признанием, его везде принимали. Даже несмотря на его немалую личную заинтересованность в их нынешнем совместном предприятии, Эспиноза все равно вел себя как сторонний наблюдатель.

Гаррис относился к этому несколько по-другому. Для него это было уже не просто предприятие или тщательно разработанный проект, а давно поставленная цель, которая наконец достигнута. Правление элиты. Союз больших денег и большой власти. Для них не существует национальных границ. Гаррис вспоминал свои разговоры с отцом. Тогда он был слишком молод и глуп, чтобы понимать все до конца. Могущество, которое дает деньги. Безграничные возможности для манипулирования другими людьми. Он долго выжидал, шаг за шагом приближаясь к заветной цели. Он знал, что в конце концов его усилия и долготерпение будут вознаграждены. Осталось совсем недолго. К концу недели сюда приедут Кэрол и Маркхем. До выборов еще довольно далеко, и сенатор пока не очень стеснен в своих передвижениях. Предполагалось, что он проведет эти выходные в Сайпресс-Поинт, играя в гольф со своим ближайшим другом и соратником Бобом Парментером. Парментер, так же как и Эспиноза, был спортсменом международного класса. Мультимиллионер и глава огромной корпорации, он был также известным яхтсменом и теннисистом, великолепно стрелял и играл в гольф. Кроме того, Парментер был председателем совета директоров международной компании, владеющей многочисленными скотоводческими ранчо в Техасе, Аргентине и Австралии. Лишь очень немногие знали, что первые шаги Парментера финансировало ЦРУ, на которое он до сих пор и работал. А у ЦРУ были свои счеты с Риардоном.

Риардон… Анна. Гаррис нахмурился. Анна была единственным кусочком головоломки, который упорно не хотел становиться на место. Гаррис знал, что Эспинозе и Рэндаллу не дает покоя вопрос о том, насколько она для него важна. Он и сам этого не знал. Анна оказалась гораздо сложнее и глубже, чем ему показалось вначале. Несмотря на то что ему удалось сделать ее своей любовницей, она по-прежнему оставалась для него загадкой. Может быть, вся беда в том, что он слишком привык к легкодоступным женщинам, ослепленным его именем, положением и богатством. Интересно, какова будет реакция Анны, когда она до конца поймет все, что происходит? Гаррису хотелось, чтобы она была потрясена, восхищена, безоговорочно доверяла и отдавалась ему. Причем не только физически, но и духовно.

Прошедшей ночью она была еще более холодна, чем обычно. Перед тем как раздеться, она поинтересовалась, снимают ли их в данный момент на пленку, и выключила свет. Он нежно поцеловал ее и ушел. Наступит день, когда она наконец сможет оценить то, что он предоставил ей полную свободу выбора. Она поймет, как они похожи, и осознает, что ее увлечение Уэббом Карнаганом – не более чем слабость плоти. Ведь Карнаган лишь использует ее в собственных целях…

Съемки проходили на улице. День был довольно облачным, с моря дул холодный ветер. Все дрожали от холода. И даже операторы надели теплые куртки.

Анна с сожалением подумала о том, что не может закутаться так же, как и они. Правда, работая моделью, она привыкла рекламировать легкие и воздушные летние платья промозглой английской весной. Стоило ей подумать об этом, как в памяти тотчас всплыли съемки в Суррее, улыбающееся лицо Уэбба и она сама, бегущая ему навстречу в развевающейся на ветру юбке. Анна порвала все суррейские фотографии, хотя не раз потом пожалела об этом.

Снимая серию коротких эпизодов, Ив извел всех своей дотошностью. Пытаясь хоть как-то согреться, Анна и Сара жались друг к другу, а он в это время снимал бесконечную вереницу подвод – испано-мексиканских carretas, медленно продвигающуюся вперед на фоне синего калифорнийского неба. В сопровождении отцовских vaqueros и перебежчика-американца Глория возвращалась домой с юго-запада. Ей необходимо забыть обо всем и снова стать Глорией. Анна сделала глоток горячего кофе с коньяком, но даже это не помогло согреться.

– Бр-р!

У Сары тоже зуб на зуб не попадал.

– Я даже не могла себе представить, что в солнечный день может быть настолько холодно.

Сара была, как всегда, очаровательна, и Анна старалась не вспоминать о них с Джиной в объятиях друг друга. В конце концов, это их личное дело. Интересно, Джина сегодня пришла посмотреть на съемки или испугалась резкого ветра и осталась в доме?

Наконец все было готово к съемкам эпизода, в котором Глория тайно убегает к небольшому ручью, спрятавшемуся среди деревьев, чтобы искупаться. Был полдень – время сиесты.

– Постарайся расслабиться, дорогая, – Сара нежно поцеловала ее в лоб и ушла.

Лежа в крытом фургоне, Анна подумала о том, что теперь, когда она поняла суть актерской игры, ей с каждым разом становится легче и легче входить в роль. Ив сказал, что она должна, считая про себя, определенное время пробыть в фургоне, потом выглянуть и, осторожно осмотревшись по сторонам, выбраться наружу. Главное – придерживаться сценария и не забегать вперед! Ив сегодня был не в самом благодушном настроении и удовлетворился только третьим дублем.