– Например, кто дал деньги на исследования? Кто приезжал в Амстердам с четвертью миллиона швейцарских франков, снятых со счета в Цюрихе?

– Конечно. – Роуленд улыбнулся и вырулил на дорогу.

– Что это за человек? Кто-то, кто связан с наркобизнесом?

– Нет. Совсем наоборот. Но вы о нем наверняка слышали. Этот человек представляется мне загадкой.

– Кто же это?

– Француз. – Роуленд на большой скорости, но очень чисто вписался в крутой поворот. – Очень богатый и очень влиятельный француз. Его имя – Жан Лазар.

На обратном пути очень коротко Роуленд изложил Джини все известные ему факты. Слушая его со вниманием, Джини удивлялась способности Роуленда соединять мелкие и разрозненные детали в стройную систему и в то же время избегать какой бы то ни было субъективности. Он говорил только то, о чем знал наверняка. Джини нравился его стиль. Она привыкла к тому, что многие ее коллеги шли не от фактов к предположениям, а наоборот, услышав какие-то слухи, пытались высосать из пальца сенсацию, создавая ее на пустом месте с помощью искаженного цитирования, безосновательных выводов и многозначительных намеков. В отличие от них, Макгуайр был на редкость точным и скрупулезным, а Джини уважала в людях эти качества.

Роуленд закончил говорить как раз тогда, когда они подъехали к дому Макса. Он объехал дом и поставил «Лендровер» возле конюшни.

– Прежде чем мы войдем, я хотела бы удостовериться, что поняла все правильно. Значит, те деньги привез в Амстердам главный помощник Лазара?

– Да, его зовут Кристиан Бертран. Выпускник Сорбонны, Гарвардской школы бизнеса, многообещающий молодой человек. Он работает на Лазара уже четыре года.

– А на этой неделе он снова приезжал в Амстердам, чтобы забрать партию «белых голубок»? Но почему так мало – всего шесть?

– Вот этого я не знаю. – Роуленд подумал. – Впрочем… Линдсей не устает напоминать мне, что на следующей неделе в Париже начинаются показы новых коллекций одежды. Коллекция Казарес будет представлена публике в среду. Возможно, «белые голубки» понадобились Лазару, чтобы справиться с тяготами этих церемоний и нейтрализовать их последствия. По крайней мере, так утверждает американец. Но, с другой стороны, это, кажется, не в характере Лазара. Он не относится к числу слабаков и, похоже, обладает железной волей и самообладанием.

– Вы хотите сказать, что наркотики, возможно, предназначены кому-то другому?

– Такая мысль приходила мне в голову, и наиболее вероятной кандидатурой представляется Мария Казарес. Ходит много слухов о ее хрупкости, нездоровье… Она – главная деталь в бизнесе, который приносит миллиарды франков и который Лазар в прошлом году намеревался продать. Если он не расстался с этой мыслью, Казарес должна работать и демонстрировать это другим. Ее появление в день закрытия шоу, причем – в полном здравии и цветущем виде, имеет огромное значение. Если этого не случится, опять пойдут сплетни о ее болезнях и неспособности работать. Что тогда случится с ценой, которую можно запросить за компанию? Она резко упадет. А небольшое количество «белых голубок» гарантирует не только ее появление на церемонии, но и то, что она так и будет лучиться здоровьем и радостью. Теперь понимаете?

– Да.

– Однако здесь мы уже оказываемся в области домыслов. – Роуленд потянулся, чтобы открыть свою дверцу. – Первым делом мы обязаны сконцентрироваться на уже имеющейся у нас ниточке. Установить местонахождение Майны. Обнаружить Стара. Поговорить с подругами Майны и Кассандры. Поговорить с семьей той голландской девочки, которую звали Аннека…

– И поговорить с вашим человеком из Агентства по борьбе с наркотиками, – быстро вставила Джини. – Если я поеду в Амстердам, я непременно должна с ним побеседовать.

Джини почувствовала, как напрягся Роуленд, и умолкла. Он так и не открыл дверь машины. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь порывами ветра.

– Нет, – сказал Роуленд через некоторое время. – Боюсь, что это невозможно. И даже не подлежит обсуждению.

Джини изумленно уставилась на мужчину.

– Не подлежит обсуждению? Почему? Вся информация, которая у вас имеется, поступила именно от этого человека. Я просто обязана с ним поговорить. С тех пор, как вы с ним общались в последний раз, произошло много нового. Возможно, ему что-нибудь известно про Стара.

– Мне очень жаль, но ответ остается прежним: нет. Все контакты с АБН будут осуществляться только через меня. Это – их условие, а не мое, и я вынужден был принять его. Я здесь только пассажир. Я дал им слово, что мое расследование никак не помешает их работе.

– Но, Роуленд, я не собираюсь им мешать. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным, и я знаю правила, которые действуют в таких случаях.

– Нет.

– Это – окончательно? Нет и все? Я должна просто принять это как аксиому?