По мнению Заратустры, по моему мнению, это не жизнь. Вы обманываете себя — ведь у вас такой огромный потенциал. Вы можете взрастить в своем существе столько цветов; вы можете дать рождение звездам. Все, что вам нужно — чтобы кто-нибудь зажег в вас огонь, заставил вас загореться такой страстью, чтобы ничто не могло вас удовлетворить. Даже если сам Бог окажется в вашем распоряжении, подлинный искатель божественного спросит: "Ну и что? Ведь я хочу выйти за пределы Бога. Бог не может стать тупиком".

Только невозможное, которое всегда похоже на горизонт — вы подходите все ближе, ближе и ближе, но расстояние между вами и горизонтом остается прежним — только горизонт может помочь вам постоянно расти, все время становиться выше. И это единственная надежда: если человек сможет быть так недоволен собой, что будет готов умереть ради рождения сверхчеловека.

Вседовольство, умеющее находить вкус во всем, — это не лучший вкус! Я уважаю строптивые, привередливые языки и желудки, научившиеся словам "Я", "Да", "Нет".

Густой желтой и яркой красной краски требует вкус мой, примешивающий во все краски кровь. Но тот, кто белит дом свой, обнаруживает бескровную душу свою.

Спросите Рональда Рейгана: "Что происходит в Белом Доме?" — у него бескровная душа. Человек должен быть радугой. Все цвета, все разнообразие, все, что предоставляет жизнь, должно быть испробовано, должно быть прожито, и прожито интенсивно. Только жизнь, прожитая тотально, во всех своих оттенках, дает вам возможность родить нечто превышающее вас, нечто большее, чем вы, нечто более величественное.

Вы не цель.

Вы должны стать почвой.

Достаточно, если вы сможете стать почвой, на которой расцветет великое множество роз.

Несчастными называю я и тех, кто всегда должен быть на страже — противны они вкусу моему: все эти мытари — включая тех, кто собирает налоги в Пуне — торгаши, короли и прочие стражи стран и сундуков. Все они очень ничтожные люди. Им по вкусу только самое тривиальное. Их интересуют деньги, они жаждут власти, они жадны до почестей, уважения — но в них нет никакого стремления к звездам. Они нисколько не стремятся познать даже собственную сущность.

Поистине, я тоже научился быть на страже — и научился этому хорошо, — только на страже самого себя. Заратустра говорит: "Я тоже жду — нетерпеливо жду, недовольно жду - но жду только самого себя. Не денег, не власти, не почестей - лишь бы познать себя и быть собой". И в особенности учился я стоять, и ходить, и бегать, и лазить, и танцевать. Я не просто жду.

Он говорит: И в особенности учился я стоять, и ходить, и бегать, и прыгать, и лазить, и танцевать. Но я жду, не сложа руки. Мое ожидание наполнено песнями, музыкой и танцами.

Я жду самого себя. Я готовлю себе пышную встречу. Мое ожидание не печально, мое ожидание не негативно, мое ожидание не безнадежно, оно полно надежды, необычайной надежды. Я знаю: как бы ни темна была ночь, придет рассвет... как бы долго мне ни пришлось ждать. И пока я жду, я не теряю времени; я максимально творчески использую свое время — ибо я должен приготовиться к встрече самого себя, я должен быть достоин самого себя.

Таким, какой вы есть, вы не сможете узнать себя. Вы должны отшлифовать себя, вы должны научиться большей тишине, вы должны быть поэтичнее, вы должны быть чувствительнее, вы должны быть более алертным, более медитативным, вы должны быть благодарнее. И вы должны быть абсолютно неудовлетворенным всем тривиальным; люди довольны...

Взгляните на своих так называемых великих людей! Они совсем как дети: кто-то получил Нобелевскую премию, и он сходит с ума — а ведь Нобелевская премия всего лишь конфетка. Она ничем не лучше конфетки; это игрушка для взрослых, плюшевый мишка. Но люди хвалятся — только посмотрите на военных и их мундиры, на больших полицейских чинов и их мундиры. Лампасы становятся все шире и шире, добавляются все новые и новые цвета — и как они счастливы! Неужто этот мир еще пребывает в таком детстве? Люди пишут свои степени... Как раз на днях я видел визитную карточку. Она была заполнена с обеих сторон: президент этого общества, вице-президент того общества, ушел в отставку с такого-то поста, был консультантом правительства... и так далее и так далее. На этой маленькой визитной карточке он уместил всю свою биографию — все свои степени, все посты, на которых он служил. Возможно, он никогда не думал, что все это — детский сад.

Вы — не ваши звания, вы — не посты, которые вы занимали, вы не президенты и не вице-президенты разных глупых клубов — ротари-клубов, клубов львов. Соберите двадцать идиотов, и клуб готов; клуб шакалов — так будет правильнее, потому что я бывал во многих клубах львов и не видел ни одного льва. Всякие трусы... но они испытывают удовольствие уже оттого, что они — члены клуба львов. Если бы в этот клуб пришел лев, вы увидели бы, что на самом деле случилось бы с этими членами клуба, которые притворяются львами. Но сейчас у их жен появились клубы львиц, у их детей — клубы львят.