А потом зазвучал метроном - и все началось заново.

На этот раз он очнулся в операционной. Вождев удовлетворенно потирал руки.

–  Вот мы и добились кое-чего! Я же говорил Вам, Су, разве не так?

Хескет немного повернул голову и посмотрел на доктора, производящего весьма болезненное впечатление.

–  Да, кое-чего мы добились, - согласился он.
– Но я не уверен, что это такие уж успокаивающие новости.

–  Какая разница, - Вождев пожал плечами.
– База будет в восторге, узнав о них. Их конечно, расстроит, что они так долго недооценивали осведомленность карногов в человеческой психологии, но такого рода встряски для них время от времени необходимы.

–  Ах, шли бы вы и подавали свой рапорт, - произнес Су.
– Возможно это и поможет продвинуться.

Торжествующая улыбка Вождева исчезла словно иней под солнцем.

–  Вы что-то сказали, доктор Су?
– переспросил он. Доктор сделал вид что не слышит, он продолжал, как

бы обращаясь к самому себе:

–  Доберется Хескет до базы, а там обнаружится, что от его мозга осталось…

Неожиданно он обнаружил, что Хескет открыл глаза, и подался к столу.

–  Ну, - заботливо произнес он, - беритесь-ка за мою руку, и я помогу вам добраться до кабины.

–  А санитарам вы это не можете поручить?
– спросил Вождев.

–  Могу, - ответил Су, помог Хескету спуститься на пол и вывел из кабинета.

Спотыкаясь, Хескет добрался до своей койки и свернулся на ней.

Су стоял рядом, в глазах его читалась жалость.

–  Они должно быть очень плохо с вами обращались, - заметил он.
– Почти так же скверно, как и мы сейчас. Но, разумеется, неведение служило им тогда оправданием.

Оставшись один, Хескет, спокойно вытянулся. Он обнаружил, что начинает припоминать. Он думал о пощелкивании и, сверкающем предмете, маячащем в поле его зрения - но это не было метрономом. Он думал об аппаратуре, подключенной к его телу - но это не был энцефалограф. Он вспомнил голоса, обращающиеся к нему, звучащие резко, невнятно, странно.

Потом он заснул и ему снились кошмары.

За ним пришли, когда он почти проснулся, и после этого события пошли стандартным путем: транс, пробуждение и боль в горле, краткий период напряженных раздумий и провал в беспамятство - радость его и блаженство.

–  Как он может оставаться таким безразличным к карногам, после всего, что они с ним вытворяли?
– спросил Вождев после очередного сеанса.

–  А что хорошего он мог ждать от ненависти все эти двадцать восемь лет?
– удрученно ответил Су.
– Ему было не на что надеяться.

–  В крайнем случае он мог думать о будущем, планировать побег.

–  Побег!
– с горечью повторил доктор и невесело рассмеялся.

–  Ладно, но почему он не испытывает злости теперь, когда его уже спасли?
– настаивал на своем командор, и Су бросил на него короткий, тяжелый взгляд.

–  Успокойтесь, он вновь начинает понимать, что такое ненависть.

–  Отлично!
– воскликнул командор, и Су понял, что суть намека от него ускользнула.

Сеансы продолжались. После каждого в голове Хескета становилось чуточку яснее. Как верно подметил Су, он вновь научился испытывать ярость, но это было еще не все. После очередного сеанса он с любопытством взглянул на маленького доктора.

–  Скажите, вам действительно неприятно этим заниматься?
– поинтересовался он с ноткой удивления в голосе.

–  Мне это ненавистно, - искренне заявил Су.

–  Не отчаивайтесь, - сказал Хескет.
– Вскоре все это вам не понадобится.

Доктор с недоумением посмотрел на него.

–  Что вы хотите этим сказать? Что вы начинаете вспоминать осознанно, а не только через подсознание? Я верил, что у вас это пробудится - тогда можно будет просто задавать вопросы, а не копошиться у вас в мозгу такими методами.

–  Вскоре этого не понадобится, - повторил Хескет, убеждая себя, что и так уже сказал слишком много. Но не мог заставить себя остановиться.
– Знаете, я… убегал дважды.

–  Вы дважды и убежали, - согласился Су.
– Сперва с разбитого корабля, а потом - с базы карногов.

–  Нет, - возразил Хескет и нахмурился.
– Это же не было бегством, верно? Ну, когда явился Уолтерс и забрал меня с собой, я про это.

–  Если говорить точно, то да, - кивнул Су.
– Это - спасение, а не бегство.

–  Это я и подразумевал, - произнес Хескет, и Су посмотрел на него с недоумением.

Да, конечно же, - молча повторил про себя Хескет. Я убегал дважды. Я в самом деле убегал дважды.

–  Ладно, - произнес Су, после некоторой паузы.
– Как бы долго это еще не продолжалось, самое худшее позади.

Хескет наилучшим образом понимал, что худшее позади. Но понимал он и то, что предстоящее будет достаточно скверным, что без той новой ясности, что была навязана его мозгу, он может поддаться тому, что скрывалось в нем. И он продолжал с этим бороться, хотя уже в достаточной степени овладел собой, чтобы подчиниться неизменной рутине: транс, бодрствование, дремота, транс…