— Вероятно, вам следует рассказать мне все в подробностях. Пока мы будем есть.

Джерадин снова поглядел на Теризу. Она без колебаний кивнула. Она помнила, как старый лорд покинул встречу, которую организовал Мастер Эремис. Королева Мадин — необыкновенная женщина, пояснил он виновато и даже несколько глуповато. Какой бы выбор я ни сделал, мне следует заручиться для этого ее поддержкой. На встрече, организованной Эремисом, острые плечи и продолговатая голова придавали лорду вид неполноценного. Но при этом он совершенно не выглядел неполноценным, когда уходил. Нескрываемая преданность делала его достойным уважения.

Она не знала, чего ожидать от Файля в данных обстоятельствах. И тем не менее, решила довериться ему.

Видимо, Джерадин чувствовал себя точно так же. Как только решение сказать всю правду было принято, он почувствовал себя свободнее.

Он не пытался рассказать обо всем. Он пытался ответить Файлю. Поэтому лишь коротко обрисовал, что же выяснила Териза и что они сделали. Файль вздрогнул, узнав о судьбе Хауселдона и о том, что происходит со Стернвалем; но Джерадин продолжал рассказывать. Когда лорд прерывал его вопросом, он отвечал, стараясь сообщить как можно больше подробностей.

Большинство людей Файля сейчас слушали его в открытую. Некоторые в гневе или страхе точили оружие. Но так как их внимание было сосредоточено не на Теризе, она могла не обращать на них внимания.

Пока лорд и Джерадин беседовали, она пила вино, ела расставленные перед ней яства и проделала небольшой мысленный расчет. Ее вдруг поразило, что после ее воплощения вне стен Орисона прошло уже тринадцать дней, тринадцать! За тринадцать дней могло произойти многое, да все что угодно. Принц Краген мог захватить замок — и Гильдию. Верховный король Фесттен мог захватить замок, Гильдию и принца Крагена. С другой стороны, Смотритель Леббик мог вонзить нож в спину Мастеру Эремису.

— Проблема в том, — вступила она в разговор, когда Джерадин сделал паузу, — что мы слишком долго были вдали от Орисона. — Внезапно все внимание сосредоточилось на ней. Справившись со стеснительностью, она заставила себя сказать: — Тринадцать дней в моем случае. Четырнадцать — для него.

У нас нет никаких сведений о том, что произошло за это время.

— Значит, может статься, — медленно заметил Файль, — странная политика короля вступила в фазу кризиса. Может быть, он уже победил. Или был побежден и убит.

— Этого мы не знаем, — согласилась Териза. — Когда мы покидали Орисон, происходило только одно: Мастер Эремис изо всех сил старался выглядеть невинной овечкой. И с тех пор беспрестанно пытается убить нас. Значит, он по—прежнему боится, что мы каким—то образом можем навредить ему. — Она пожала плечами. — Мы знаем немногое. Но пока он продолжает бояться нас, до тех пор в нас пылает надежда.

— Мы смогли бы кое—что еще сделать, будь у нас зеркало, — добавил Джерадин. — Мы могли бы вызвать в зеркале Орисон. И увидеть, что происходит.

Файль внимательно посмотрел на Джерадина. Затем перевел изучающий взгляд на Теризу. Через мгновение он развел руками. Жест был слабым, но полным разочарования.

— У меня нет зеркала и нет никакой возможности создать его. У меня нет Воплотителей — какая польза была бы мне от зеркал? Все средства и инструменты для воплощений, какие я обнаружил в провинции Файль, я отправил королю Джойсу и Знатоку Хэвелоку.

Постепенно его взгляд остановился на огне.

— Без Воплотителей моя провинция обречена, нам не победить этих упырей. Вас не было в Орисоне тринадцать или четырнадцать дней. Я не видел Ромиш с тех пор, как вернулся с встречи, организованной Мастером Эремисом. Я день и ночь был в седле — в деревнях провинции — я сражался…

Териза никак не думала, что он может выглядеть таким старым.

— Мне не победить в этой битве. В конце концов меня ждет поражение. — Он не смотрел на своих людей. Его люди не смотрели на него. Никто из них не винил лорда. —

Вы видели, что я проиграл Аперит. Это одна из многих деревень, мертвая, заброшенная…

Упырей слишком много. У меня едва набралось четыре группы умелых всадников, подобных этой. Я проиграю.

— Тогда, милорд, — тихо сказал Джерадин голосом, полным уверенности. — Изберите другой путь сопротивления. Соберите своих людей. Ударьте на Эремиса в Эсмереле. Со всей оставшейся надеждой.

Старый лорд изучал уголья в костре. Его прямая осанка не изменилась ни на йоту, но руки бесполезно свисали между колен. Через некоторое время он прошептал: — Нет.

— Милорд… — начал Джерадин.

— Нет, — выдохнул Файль. — Джойс — мой король. Кроме того, он — муж моей дочери. Я люблю его. Я не понимаю его политики. Мне она не нравится. Хотя я и люблю его.

Но он никогда… — его рука сжалась в кулак и снова бессильно упала. — Все годы войны против Аленда, Кадуола и Воплотимого он никогда не просил лорда о помощи в тот момент, когда провинция лорда подвергалась нападениям. Он приходил ко мне, спасал моих людей. Он не просил меня ни о какой помощи, пока не освободил мою провинцию.