Не беспокойтесь о совершенстве. Замените слово «совершенство» словом «целостность, тотальность». Не стремитесь быть совершенным, стремитесь быть целостным. Целостность даст вам новое измерение. В этом состоит мое учение: будьте целостным, забудьте о совершенстве. Что бы вы ни делали, делайте это со всей полнотой, со всей включенностью — не совершенно, а полно, тотально. В чем здесь разница? Когда перфекционист испытывает гнев, он говорит себе: «Это не хорошо, не гневайся; совершенный человек никогда не гневается». Это чепуха — мы знаем, что даже Иисус гневался. Он был действительно в гневе по отношению к традиционной религии, по отношению к священникам, раввинам. Он был в таком гневе, что один он смог выгнать всех менял из храма, при помощи одного только кнута. Он кричал так громко, что они испугались — настолько силен, настолько страстен был его гнев. И не случайно народ, для которого он был рожден, убил его. Он был действительно в гневе, он поднял бунт.

Перфекционист говорит: «Не гневайся». Что делаете вы? Вы подавляете свой гнев, вы проглатываете его; и он превращается в медленно действующий яд в вашем организме. Вы можете подавить гнев, но тогда вы станете сердитым человеком, а это плохо. Гнев, как мгновенная вспышка, обладает определенной функцией, определенной красотой, определенной человечностью. Человек, который не может гневаться, становится бесхребетным, бесхарактерным. Человек, который не может гневаться, не может также любить — потому что для того и другого нужна страсть, и это одна и та же страсть. Человек, который не может ненавидеть, не может любить — эти чувства взаимосвязаны. Его любовь будет холодной. Помните — горячая ненависть гораздо лучше, чем холодная любовь. По крайней мере, в ней есть что-то человеческое — в ней есть сила, жизнь, дыхание.

Человек, утративший всю свою страсть, становится скучным, унылым, мертвым, и вся его жизнь наполняется гневом. Он не выражает его, он продолжает его подавлять. Гнев накапливается, слой за слоем, и человек становится просто гневливым. Посмотрите на так называемых махатм и святых — они все гневные люди. Они думают, что контролируют свой гнев, но что можно сделать с контролируемым гневом? Только проглотить. И куда он тогда направляется? Он принадлежит вам, он является вашей частью, он остается внутри вас, невыраженный.

Когда вы выражаете свой гнев, вы освобождаетесь от него. И после этого вы можете опять почувствовать сострадание; когда гнев и буря пройдет, вы можете опять погрузиться в покой и тишину любви. Между ненавистью и любовью, гневом и состраданием существует определенный ритм. Если вы отбрасываете одно, другое также исчезает. И вся ирония состоит в том, что когда вы что-то отбрасываете, на самом деле, вы просто проглатываете это. Оно становится частью вашей системы. И тогда вы становитесь просто гневливым, без какой-либо причины; ваш гнев будет иррациональным. Он будет проявляться в вашем взгляде, в вашей печали, вашей угрюмости, вашей серьезности. Вы будете неспособны веселиться, радоваться.

Когда я предлагаю вам заменить совершенство на тотальность, я имею в виду, что когда вы гневаетесь, гневайтесь тотально. Будьте просто гневом, чистым гневом. В этом есть своя красота. Мир станет гораздо лучше, если мы примем гнев как часть человеческой природы, как часть игры полярностей. Не может существовать восток без запада, день без ночи и лето без зимы. Мы должны принимать жизнь во всей ее полноте. Во всем есть определенный ритм, во всем есть полярность.

Музыка творится настроенной душой. А настроенность души возникает благодаря притяжению противоположностей — противоположных вкусов, желаний, прихотей. Там, где нет полярностей, где энергия течет ровно в одном направлении, создается много деятельности, много шума, но никакой музыки. Музыка возникает при встрече звука и тишины, музыка создается полярными противоположностями.

Посмотрите на жизнь. Если бы на земле существовали одни только мужчины, не было бы никакой музыки; если бы на земле существовали одни только женщины, не было бы никакой музыки. Музыка возникает между полярностями: мужчиной и женщиной, ян и инь, Шивой и Шакти. Только настроенная душа способна создавать музыку — душа, сонастроенная между полярностями. Человек, который может гневаться, тотально гневаться, может также и любить, тотально любить.

И здесь нужно понять тот факт, что если вы любите одного человека, вы также и ненавидите этого человека. Вы любите и ненавидите одного и того же человека — кого же еще? Когда вы вкладываете в кого-то свою любовь, вы естественным образом вкладываете в него также и ненависть, потому что любовь и ненависть — это две стороны одной медали. Любовники постоянно борются между собой, они являются как бы близкими врагами. И когда борьба между любовниками прекращается, прекращается также и любовь — она не может существовать без борьбы.

В основе этого лежит определенный внутренний механизм. Когда вы любите человека, вы хотите приблизиться к нему, вы хотите глубоких, близких отношений. Но после опыта глубокой близости вы хотите опять разделиться, вы хотите разойтись в разные стороны. Вы пировали, теперь вам хочется поститься, иначе вас начнет тошнить. Вы можете любить и быть в близости только определенный период времени. Вы не можете есть двадцать четыре часа в сутки — также не можете и любить. Если человек ест двадцать четыре часа в сутки, он сумасшедший. И он не будет получать удовольствия от пищи — на самом деле, он будет получать больше удовольствия от рвоты, чем от пищи; он просто вынужден будет срыгивать.

Говорят, что Нерон был так одержим едой, что повсюду, куда бы ни ехал, брал с собой четырех врачей. Обязанность этих врачей состояла в том, чтобы своевременно вызывать у него рвоту. Он съедал слишком много, и врачи помогали ему стошнить, и затем, сразу же, он опять ел очень много. Единственный способ сделать это возможным — чтобы он ел много раз в день — было помогать ему стошнить все съеденное. Но это сумасшествие. И как можно получать удовольствие от еды, если вас постоянно рвет? Это будет просто тошнота, постоянная тошнота. А если вы будете переваривать все это, весь ваш организм придет в расстройство. Так ум становится разрушительным для тела.