– Ну, это уж слишком, – холодно заявила она. – Я одеваюсь так, как мне нравится. И прическа моя мне тоже, представь себе, нравится. Она очень практична. Ты, возможно, не заметил, что с Тампа-Бэй постоянно дует ветер. Что же до стиля попроще… солнце моей коже противопоказано. И вообще, уроженцы Флориды слишком благоразумны и заняты делами, чтобы подолгу валяться на пляже. Уж тебе-то это должно быть известно. За загаром гоняются только туристы да бездельники.

– У-гу. Я, собственно, вовсе не загар имел в виду, хотя, если уж на то пошло, капелька солнца даже такой рыжеволосой, как ты, не помешала бы. Но разговор, судя по всему, зашел в тупик, так что не сменить ли нам тему? Расскажи-ка мне о Шелли – как у нее дела?

– Расцветает на глазах. И так же быстро растет. Добрая половина ребят Бэй-Сити вертится вокруг нее. Она будет рада повидаться с тобой. Я ожидаю наплыва ее друзей к концу вечера.

Несмотря на ее бесстрастный тон, Ноа, должно быть, что-то уловил в ее голосе и остановил на ней долгий испытующий взгляд:

– Несладко тебе с ней, да? Думаю, ей давно следовало признать твое право устанавливать правила в семье. Общеизвестно, что в избалованном дитяти отражаются его родители.

– Меньше всего мне сейчас нужен совет, тем более от человека, который понятия не имеет, что такое ответственность, – отрезала она. – Интересно, кто это вечно хвастает, что никогда не засиживается на одном месте? И кто вечно мотается по Богом забытым местам, о которых никто и не слыхал?

– Никто, кроме тех, кто там живет, – парировал он. – Большинство жителей Найроби о Флориде тоже слыхом не слыхивали. Образ жизни в Бэй-Сити наверняка показался бы им нелепым – и они были бы правы.

– Что ж ты сюда то и дело возвращаешься? Почему бы тебе не сделать нам одолжение и не…

Морин умолкла, пораженная собственной резкостью. Глаза Ноа на миг сузились – и вот он уже снова расплылся в своей неотразимой улыбке.

– Нет, вы только посмотрите на нашу леди! Под сдержанностью этой малышки и впрямь кипят страсти! А я всегда подозревал, что так оно и…

– И что ж ты подозревал? – Ллойд, сияющий от встречи с братом, остановился рядом с Морин.

Она обернулась к нему и с чувством облегчения подхватила его под руку. Ну почему в обществе Ноа она всегда теряет свое обычное хладнокровие? Как ему удается с такой легкостью выводить ее из себя?

Ллойд опустил ей руку на плечо и, по-прежнему улыбаясь, поцеловал в щеку. «Моя собственность», – без слов говорил этот поцелуй. Ноа это прекрасно понял, и смешливые морщинки вокруг его глаз стали еще глубже.

– Итак, ты снова среди нас, Ноа. Надолго ли? – спросил Ллойд.

– Боюсь, всего на пару часов. Я летал в Нью-Йорк. Нужно было организовать кое-какие поставки для нашей базы. Управился на день раньше и решил проведать вас. Но послезавтра мне уже нужно быть в Найроби. Мы столкнулись с неожиданными проблемами в связи с этой новой дамбой, из-за которых может быть остановлено ее строительство.

– Но тебе, как обычно, и проблемы только в радость, верно? – В голосе Ллойда снисходительность смешивалась с завистью. – Когда уже только ты остепенишься и примешь одно из тех выгодных предложений, которые сыплются на тебя в Штатах?

– Благодарю покорно, но думаю, что не скоро. Мне нравится такая жизнь… к тому же кто-то ведь должен делать эту работу. – Беспечный тон Ноа не обманул Морин. Она почувствовала его раздражение от завуалированной критики в словах Ллойда.

«Почему он всегда так обращается с Ллойдом? – обиженно думала Морин, бессознательно выступая в защиту мужа. – Почему рядом с ним Ллойд всегда выглядит таким… таким ретроградом, если на самом деле это вовсе не так? Может, Ллойд действительно слегка консервативен в своих убеждениях, но ведь не ретроград же он…»

Миссис Льюис, которая задержалась в этот вечер, чтобы помочь с приемом, объявила о приходе первых гостей.

В течение всего следующего часа Морин, приветствуя гостей, провожая их к столикам, занимая разговором, нет-нет да и думала о том, что любой, кто считал обязанности хозяйки простым делом – а Ноа именно так и считал, – был просто-напросто наивным человеком.

Она как раз следила за прыжком Ноа с трамплина – полтора оборота согнувшись и, разумеется, выполненным в совершенстве, – когда к ней подошел почетный гость вечеринки Пол Гарфилд. С этим преуспевающим банкиром, привлекательным и, похоже, почти одного возраста с Ллойдом, Морин не так давно познакомилась на одном из благотворительных мероприятий. Владелец нескольких крупных банков, Пол Гарфилд тем не менее покорил ее дружеским отношением и простыми манерами. Лишь пронзительный взгляд темно-серых глаз, которые, казалось, не пропускали ни малейшей, даже самой незначительной детали, напоминал о железной хватке бизнесмена, так восхваляемой Ллойдом.

Лоис Медина подошла к ним в тот момент, когда Пол расхваливал розарий Морин, ее любимое детище и ее гордость. Жена крупного судовладельца, Лоис – до прозрачности тонкая дама несколькими годами старше Морин – принадлежала к тесному кружку подруг, с которыми Морин регулярно встречалась за ленчем в загородном клубе Бэй-Сити. Лоис сбросила с плеч шикарный, восточного покроя халат, демонстрируя баснословно дорогой алый купальник, но Морин знала наверняка, что в бассейн ее не заманишь – не дай Бог, испортится макияж от знаменитого визажиста и прическа от не менее знаменитого парикмахера.