Шрифт:
— Понятно, — буркнул я.
— У девчонки один Берроуз на уме. Ее психоаналитик называет такие вещи навязчивыми идеями.
Мы отправились к офису «Ассоциации САСА».
Глава 4
Когда мы вошли, как раз звонил мой брат Честер, чтобы напомнить, что мы оставили Стентона в гостиной, и просил забрать ЕГО оттуда.
— Ладно, мы попытаемся выбраться к вам завтра, — пообещал я.
Честер бубнил сердито:
— ОНО сидит там же, где вы ЕГО оставили. Утром папа включил ЕГО на пару минут, чтобы послушать новости.
— Какие еще новости?
— Утренние известия, краткий обзор, как у Дэвида Бринкли. Вот оно, значит, как: пораскинув мозгами, мое семейство все-таки решило, что я прав и что, в конце концов, ЭТО — не личность, а машина.
— Ну и что? — спросил я.
— А ничего, — ответил Честер, — ОНО что-то там болтало о сверхъестественной дерзости командиров в походе.
Когда я повесил трубку, Мори предложил:
— Может, Прис заберет ЕГО оттуда?
— А у нее есть машина?
— Она может взять «ягуар». Кстати, тебе лучше поехать с ней — а вдруг твой папаша все-таки заинтересуется?
Чуть попозже, днем, в конторе появилась Прис, и вскоре мы уже катили в Буаз.
Сначала мы молчали. Прис вела машину. И вдруг говорит:
— Нет ли у вас знакомых, кого бы заинтересовал Стентон?
Спросила, а сама так и буравит меня взглядом.
— Странный вопрос — конечно же нет.
— Скажите правду: зачем вы поехали со мной? Впрочем, я и так знаю, у вас это на лбу написано! Если б от меня зависело, я не подпустила бы вас к Стентону ближе чем на сто ярдов! — Так как она продолжала пялиться на меня, я понял, что продолжение вивисекции следует.
— Почему вы не женаты? — зашла с другого боку Прис.
— Не знаю…
— Вы что, гомик?
— Черт возьми, нет!
— Значит, девушка, за которой вы ухаживали, сочла вас уродом?
Я лишь тяжело вздохнул.
— Сколько вам лет?
Этого было более чем достаточно, а учитывая ее генеральную линию поведения, мне приходилось быть настороже. Я промурлыкал:
— Мммм…
— Сорок?
— Нет. Тридцать три.
— Однако волосы у вас на висках седеют, и еще такие смешные редкие зубы. Торчат в разные стороны!
Мне хотелось умереть.
— Какова ваша первая реакция на Стентона?
— Я подумал: до чего приятный пожилой джентльмен, — ответил я.
— Вы лжете, не так ли?
— Да!
— О чем вы думали тогда?
— Я думал: какой приятный пожилой джентльмен завернут в газеты!.
Прис глубокомысленно заявила:
— Вероятно, вы помешаны на пожилых мужчинах. Вот почему вашему мнению грош цена!
— Послушай-ка, Прис, кое-кто соберется когда-нибудь с силами и вмажет тебе хорошенько по соплям! Поняла?
— Все, что вы можете — это кое-как держать в узде свою агрессию, не так ли? Не потому ли, что вы считаете себя неудачником? Возможно, вы слишком строги к себе. Расскажите мне лучше о своих детских фантазиях. О чем мечтали, чего хотели добиться. И я скажу вам…
— Никогда. Даже за миллион долларов!
— Они постыдны, да? — Прис продолжала настойчиво изучать меня. Я тихо закипал. — Занимались ли вы всякими гадкими сексуальными штучками, как это описывают книги по психиатрии?
Я почувствовал, что готов бежать без оглядки на край света.
— Очевидно, я коснулась болезненной темы, — со спокойствием палача продолжала Прис. — Ну что вы, не стесняйтесь! Вы ведь больше так не делаете, правда? Хотя мне кажется, что вы все еще можете… Вы ведь не женаты, нормальные сексуальные отдушины для вас недоступны… — Она решила обдумать это, потом сказала: — Хотела бы я знать, чем в сексуальном плане занимается Сэм?
— Сэм Фогель? Наш водитель? Он сейчас в Рино, штат Невада…
— Нет. Сэм Берроуз.
— Ты одержима, — вздохнул я. — Твои мысли, речи, возня с мозаикой, суета вокруг Стентона…
— Симулакр прекрасен.
— Что скажет о НЕМ твой психоаналитик?
— Хорстовски? Он давно уже знает. И мнение свое высказал.
— Интересно, что именно, — хмыкнул я. — Неужели он не отметил, что это попахивает самой настоящей манией?
— Нет, он согласился, что я должна заниматься каким-нибудь творчеством. Когда я рассказала ему о Стентоне, он поздравил меня и выразил надежду, что ЭТО сработает.
— Ты, наверное, наговорила ему там с три короба?
— Нет, только правду.