Шрифт:
А начиналось так. В декабре 1992 года в Лондоне состоялось заседание координационного комитета по многосторонним переговорам. После заседания глава палестинской делегации на многосторонних переговорах Абу Аля конфиденциально встретился с профессором Тель-Авивского университета Яиром Хиршфельдом, человеком близким к Йоси Бейлину.
К этому времени и израильтяне, и палестинцы испытывали неудовлетворение ходом их встреч в двустороннем формате. Открытость этих встреч для общественного мнения приводила к тому, что интересы дела часто приносились в жертву пропаганде. Возникла потребность в закрытом канале обмена мнениями. Палестинцы предложили Москву. Но Москва не устраивала израильтян. Инициативу проявили норвежцы. И Хиршфельд предложил Абу Аля продолжить неофициальные переговоры в Норвегии. Идея была доложена Арафату и принята им. При условии сохранения строжайшей секретности и ограничения переговорщиков очень узким кругом доверенных лиц.
Первая встреча состоялась в ста километрах от Осло в Сарпборге. Израиль был представлен кроме Хиршфельда еще Роном Пундаком, тоже единомышленником Бейлина (практически это означало, что за переговорами стоит Перес). Группу из трех палестинцев возглавлял Абу Аля. Переговоры курировал министр иностранных дел Норвегии Йорген Хольст. Непосредственно организацией встреч занимались норвежские дипломаты Терри Ларсен и Мона Юлл (его жена по совместительству). Очень милые, интеллигентные люди, такт и обаяние которых в значительной мере способствовали созданию атмосферы непринужденного общения. [35]
35
В 1994 году Ларсен был назначен специальным представителем ООН в секторе Газа, а его жена стала советником посольства Норвегии в Израиле. Кстати, первая встреча Нетаньяху с Арафатом — во многом их рук дело.
Постепенно переговоры набирали обороты. В мае на V раунде, подводя предварительные итоги пройденного пути, Хиршфельд имел основания сказать: мы начинали со сбора информации, затем было достигнуто взаимное согласие, потом мы получили официальные полномочия, затем обрели легитимность и, наконец, были достигнуты определенные договоренности. В ходе этого раунда был составлен черновой вариант Декларации о принципах. На VI раунде к израильской делегации присоединился генеральный директор МИДа Израиля Ури Савир, [36] а на VII — Йоэль Зингер, который рассматривался как представитель Рабина. Это означало, что переговоры поднимаются на новый, более высокий уровень. (В скобках следует заметить, что по соображениям секретности каждый раунд переговоров проходил в новом месте.)
36
Вспоминая через несколько лет норвежский марафон, Савир говорил:
«Прежде мне довелось прочитать много литературы по палестинской проблеме, но переговоры изменили мое представление о палестинцах. По сути, они не так уж разительно отличаются от нас. К тому же существует такая вешь, как гуманизация, «очеловечивание» партнера. То есть имеется в виду, что ваш противник — это всегда нечто «вообще страшное», а ваши партнеры по переговорам, тем более по заключенному соглашению — это конкретные люди, которые не страшны, с которыми можно иметь дело».
Весьма ценное наблюдение. К сожалению, «очеловечивание» друг друга оказалось неизмеримо сложней, чем думалось в то, немножко эйфорическое время.
Последний, XII раунд переговоров состоялся 14 августа. Декларация была «почти» готова. Но за этим «почти» еще скрывались существенные разногласия. Однако наработанный материал, инерция позитивного взаимодействия сторон, желание довести дело до конца позволили совершить исторический прорыв.
Вечером 17 августа начинается телефонная фаза переговоров между Стокгольмом (там находились Перес и Хольст), Тунисом (там на проводе был Арафат) и Тель-Авивом (там говорил Рабин). Разговоры по телефону продолжались семь часов. Рано утром 18 августа все скобки были сняты. Здравый смысл победил!
20 августа в Стокгольме соглашение было парафировано. Путь на вашингтонские торжества был открыт.
СЕНТЯБРЬ-93
Вашингтон: «Осло-1» — «Формула счастья» — Немножко о Шагале
Сентябрь прошел под знаком вашингтонского церемониала, вызвавшего вспышку ожесточенных споров между сторонниками и противниками норвежских соглашений.
Декларация, подписанная в Вашингтоне, состоит из 17 статей и включает в себя 4 приложения.
Целью переговоров объявляется учреждение органов палестинского самоуправления на переходный период. Переходный период не должен превышать пяти лет, и начнется он с отступления израильских войск из сектора Газа и с территории Иерихона. Характер и задачи переходного периода будут детализированы в специальном промежуточном соглашении. Далее, но не позднее начала третьего года переходного периода, начнутся переговоры о постоянном статусе (Иерусалим, беженцы, поселения, границы, меры безопасности и другие вопросы).
Предполагалось, что соглашение о выводе израильских войск из сектора Газы и с территории Иерихона будет подписано до 13 декабря 1993 года, а сам вывод войск завершится к 13 апреля 1994 года. К 13 июля 1994 года следовало выработать соглашение об условиях проведения выборов в автономии.
График этот по разным причинам не выдерживался, что давало обеим сторонам обильные поводы для недовольства и подозрений.
В Израиле и за его пределами Декларация принципов была встречена по-разному. В нее (и в возможность ее интерпретации) с самого начала была заложена некая существенная неоднозначность.
Палестинское самоуправление (автономию) можно было рассматривать как шаг в сторону образования независимого палестинского государства. И вместе с тем автономию можно было трактовать как меру, предотвращающую появление суверенного палестинского государства. Отсюда и неоднозначность реакции.
Против Декларации решительно выступили, с одной стороны, израильские правые, «ястребы», обвинявшие Рабина и Переса в предательстве интересов Израиля, сионизма, а с другой, — палестинские (арабские) экстремисты, которые в предательстве, сдаче позиций, капитуляции обвиняли Арафата. Логику тех, кто возражал против появления в Палестине рядом с Израилем арабского государства, хорошо передает метафора Мордехая Нисана, специалиста по арабской культуре. «Двум государствам здесь просто не разместиться. Представьте, что двух псов загнали в одну конуру и говорят им: в этом углу будешь спать ты, а в этом — ты, живите дружно. Абсурд. Один из псов загрызет другого, и ему достанется вся конура».