Шрифт:
— Что это?
— Омеа, — выдохнула хозяйка. — Призраки девяти лун. Плохой знак для кого-то. Будем считать, что не для нас…
Тарра, правнучка даросского пирата, вышла из своего дома. Встала на пороге, подняв незрячее лицо к небу, где сияли мертвые луны. Резкая огненная боль заставила ее поднять руку к повязке, скрывавшей глаза, но усилием воли Тарра заставила себя не прикасаться. Опустила голову, привыкая к страданию, пальцы судорожно сжали маленький шарик, что висел на шее. Боль никуда не ушла, но стала терпимей и Тарра медленно побрела к дому Иеронима, где собрались охотники. В складках плаща спрятался ее оберег — молочный опал, туманный камень, внутри которого изредка взблескивали красные искры.
Она прошла по безлюдной улице, мимо башни и старого храма, строго отмеряя шаги. Коснулась мокрых перил иеронимова дома, осторожно взошла по ступеням. Толкнула добротную тяжелую дверь — в лицо пахнуло теплом. Гомон голосов умолк. Тарра знала, что все почтительно наклонили головы и ждут, пока она не займет свое место. Она села во главе стола, не снимая плаща, на котором сверкали бисеринки дождя.
Глава 5. Все оттенки тьмы
Ральф и Кронт вошли в дом Иеронима. Хозяин, чуть привстав с резного кресла, указал на скамью рядом с собой. Под пристальными взглядами охотников изгнанники сели к столу. Угощение было простым и сытным — пироги с зайчатиной, соленые рыжики, сыр, хлеб. Добродушный парень рядом с Ральфом собрался было наполнить его бокал яблочным вином, но, встретив решительное сопротивление, понимающе улыбнулся и плеснул самогонки.
В камине жарко пылал огонь, отражаясь в стеклянных глазах чучел — головы кабанов и оленей украшали бревенчатые стены, а над местом хозяина угрожающе раскрыл пасть матерый волк. Рядом с трофеями красовалось оружие, большей частью довольно старое и для охоты уже не годное.
Иероним задал пару вопросов — больше для порядка. Ральф повторил рассказ о войне кланов, который охотники выслушали вполуха. Похоже, они доверяли решению Тарры.
— Ну что ж, осталось решить, чем бы вам здесь заняться, — проговорил Иероним, отставляя тарелку.
— Боюсь, земледелие и ремесла не наш конек… Разве что военное дело…
— И с кем вы думаете воевать? У нас нет врагов.
Ральф перехватил жесткий взгляд Кронта и осторожно сказал:
— А… Вернон?
Вопрос повис в воздухе. Иероним медленно крутил в пальцах кубок, будто пытаясь что-то высмотреть в мутноватой жидкости.
— Тяжело назвать другом человека, который убивает твоих людей, который крадет ребенка… — сказал Кронт.
— Ты о чем? — перебил Иероним.
— О естественном желании прирезать уродов…
По комнате прокатилась волна перешептываний, но Иероним упрямо не поднимал глаз от своей самогонки.
— Мы слабы против них. Долина отомстит за нас.
— Только трус надеется на случай!
Кое-кто вскочил, реагируя на слова Кронта, и Ральф поспешил сгладить обстановку:
— С вашей стороны было разумно не нападать на них. Но теперь, когда мы тут… Не всегда решающим оказывается мастерство владения мечом. Стратегия и тактика тоже немало значат. Вы знаете долину, мы знаем Вернона…
— Ты изучал стратегию и тактику по книгам? Так ведь?
— И по книгам тоже. Я участвовал в парочке схваток. А мой старший брат, Трувор Коэн, стал генералом после того, как выиграл битву у Пятого форта, — Ральф говорил уверенно и спокойно, зная, что Иероним уже начинает верить ему.
— Вот как… вот как… — от резкого движения самогонка выплеснулась на стол. — Я хочу знать, что скажут мои люди.
Иероним кивнул в сторону охотников, предоставляя им слово. Те лишь переглядывались и бормотали что-то вполголоса, потом один из них встал со своего места и решительно заявил:
— Что же мы, как жалкие шавки, будем сидеть, пока какой-то ублюдок наших режет? Они что, недостойны мести? Закопали и забыли? Я за то, чтобы выпустить кишки уродам!
Все повскакивали с мест. Немногочисленные протесты потонули в хоре мстительных выкриков. Иероним поднял руку, призывая к молчанию.
— Хорошо. Я понял. Но вот зачем это тебе, а? Погибшие от руки Вернона люди — никто для тебя. Почему ты так хочешь чтобы мы мстили?
— Вернон и мой враг. Он работал против моего клана.
— Я хочу услышать от вас клятву.
Ральф замялся, не осмеливаясь клясться в том, что они не собирались выполнять. Кронт, заметив его нерешительность, твердо сказал:
— Я клянусь, что мы сделаем все, чтобы отомстить Вернону. Клянусь Светом Всеединым и жизнью моей матери.
— Твой господин клясться не желает?
— Он дал обет. Моей клятвы для тебя достаточно? — холодно спросил Кронт.
Иероним, подумав, кивнул. Охотники шумно заговорили, довольные его выбором, но голос Тарры заставил их затихнуть: