– Как? Но мне указали двигаться именно так. Там стан Стрешнева. Он должен был подойти к Конотопу поближе…

– Доложен был, но воевода Стрешнев острожен и не сует голову черты в зубы, дворянин. Он разослал везде конные разъезды. Едем со мной. Я покажу дорогу!

– В трех верстах отсюда целые отряды татар рыщут. А вон за теми холмами легкоконные отряды! Не менее сотни всадников. Идут по моему следу!

– Отрезают наших! Ежели так, то нашим передовым худо придется. Слышь, дворянин, пожалуй скачи один. Мне стоит предупредить наши передовые сотни, а ты, скачи, к Стрешневу. Я покажу…

– Нет! Я сам не найду дороги. Один раз уже ошибся. Кстати, ты так и не назвал мне своего имени. Кто ты такой?

– Федор Мятелев, сын боярский, десятник из полка стремянных стрельцов. Но я не могу оставить своих на растерзание татарам!

– Ты понимаешь, сын боярский Мятелев, что под угрозой весь полк Стрешнева? Если татарская кавалерия обрушиться на них, то их сомнут! Не стоит терять времени!

Федор прекрасно понимал, что дворянин прав. Стрешнева нужно было срочно предупредить.

– С передовыми ничего не случиться. Для татар они слишком мелкая добыча! Да и уйти могут легко. Веди, сын боярский, показывай дорогу к Стрешневу!

– Тогда нам стоит объехать другой стороной! – Мятелев пришпорил своего жеребца и помчался вперед. – За мной!

Всадники помчались вперед, путем, который совсем недавно указал Федору один из донских казаков дозорной сотни. Он называл её тропой людоловов* (*людоловы – так называли татарских охотников за рабами), и здесь можно было пройти между гетманскими и татарскими разъездами незаметно…

Великий хан Крыма Мехмед IV Гирей торопился разгромить передовые полки Стрешнева и затем вместе со своими союзниками поляками Потоцкого и казаками гетмана Выговского навалиться на дворянскую конницу князя Пожарского и князя Львова, что шли к армии князя Трубецкого, что осаждала крепость Конотоп. Это оставит основную русскую армию без конницы…

Мятелев думал быстро проскочить тайной тропой, но счастье на этот раз не улыбнулось Федору как обычно. Почти сразу же, не проскакав и полуверсты, они с дворянином натолкнулись на татарский отряд, человек в пятьдесят.

Всадники на низкорослых лошадках в лисьих малахаях сразу заметили их и низко прижимаясь к седлам, поскакали наперерез с громкими криками "Ал-ла!", "Ал-ла!" -Татары! – с ужасом прокричал дворянин. – Мы наскочили прямо на них!

– Поворачивай в сторону, дворянин! К оврагу! Там можно уйти среди высокой травы!

– Уходи сам, сын боярский! У меня конь устал и мне не уйти! Я попытаюсь их задержать! Зачем умирать двоим!

– Нет! Мы сумеем уйти вдвоем! Поворачивай коня! Не медли!

Ржев сделал так, как просил его Мятелев. Кони понесли их к оврагу. Федор чертыхнулся и обругал про себя дворянина последними словами:

"В седле сидит словно собака на заборе. И коня зазря дергает. Конь у него устал.

Устанешь под таким всадником-то!" Они попытались уйти, но еще один отряд татар показался именно со стороны спасительного оврага.

– Засада! – прокричал Ржев. – Нехристи проклятые! Теперь нам не уйти! Мы попались, стрелец!

Федор увидел, что передовые татары готовили арканы. Как всегда они предпочитали брать пленников живыми, а не расходовать понапрасну живой товар, который потом можно было выгодно продать на рабских рынках Кафы и Бахчисарая.

– Хотят взять живыми! – Ржев приготовил пистолет и пригнулся к голове коня. – Вишь, что делают, стрелец?

– Вижу! У татар завсегда повадка такая!

Федор достал пистолет. Впереди было не более 10 всадников и если они четырьмя выстрелами свалят четверых (больше времени на перезарядку пистолей не было), то у них появиться маленький шанс взять остальных в сабли и уйти.

Но дворянин выстрелил с большего расстояния и промазал. Мятелев выругался и крикнул Ржеву:

– Не трать второго заряда попусту! Стреляй на близком расстоянии! Если ты и саблей тако владеешь, как пистолетом, то добра не жди!

– За саблю не волнуйся, стрелец!

Федор увидел искаженное злобой лицо первого татарина и вскинул руку. Раздался щелчок, вспышка и громыхнул выстрел. Татарин опрокинулся назад. Свинцовая пуля разворотила его лицо.

– Вон как палить надо! – выкрикнул он. – Получил, нехристь проклятый! Это еще не все на что способен Федька Мятелев. Будете меня помнить басуманы!

Сын боярский сунул разряженный пистолет в кобуру и вытащил другой. Новый залп и второй татарин вылетел из седла, даже не вскрикнув.