И потом, согласитесь: зная о бесконечном разнообразии миров, намного приятнее верить в существование мира, населенного волшебниками, гномами и троллями, чем в существование мира, в котором лично у вас, единственного на Земле, вырос длинный чешуйчатый хвост или ветвистые рога.

К слову говоря, наша Земля тоже имела шанс стать волшебной. И было это совсем недавно. Еще в эпоху раннего средневековья на Земле в изобилии водились оборотни, во множестве попадались инкубы и суккубы всех мастей, а также духи, призраки и приведения.

В это самое время жил на Земле эльф. Этот эльф должен был дать начало целому поколению волшебных существ — фей, гномов, троллей и прочих, а также стать родоначальником племени могущественных волшебников, которые должны были населять Землю сегодня.

Был он, как и положено эльфу, прекрасен собою. Иногда он превращался в волшебной красоты бабочку и летал с цветка на цветок, лакомясь нектаром и распевая серенады. Это его и погубило.

Ибо в то же самое время на земле появился первый энтомолог.

Это был монах Брамгершлейц — тощий, прыщавый, очкастый любитель бабочек, мотыльков и стрекоз. Именно в его лысую голову пришла идея собрать первую в мире коллекцию насекомых.

Сутками напролет шатался он по лугам, размахивая сачком и наводя ужас на членистоногих.

Однажды, когда он, вдоволь напрыгавшись по полю за гигантской стрекозой, возвращался в свою келью, внимание его привлек странный шевелящийся цветок. Монах осторожно подкрался к цветку, близоруко прищурился — и ахнул.

На цветке сидела невероятной красоты бабочка. Огромные крылья напоминали диковинные разноцветные паруса, грациозно раскрывшиеся навстречу свежему ветру. Поглощенная благородной трапезой, бабочка не замечала опасности.

Монах задрожал от возбуждения, и трясущимися руками схватил сачок.

Над эльфом повисла зловещая тень.

Мелькнул сачок — и эльф беспомощно забился в сетке.

Где-то в кустах увяла в бесплодной старости, не дождавшись его, одинокая эльфийка.

А эльф теперь выставлен в музее естественной истории. Висит он на деревянной дощечке, пришпиленный булавкой, с табличкой «Масhaon Bramgerschleizi», и посетители, любуясь прекрасной бабочкой, даже не подозревают, что перед ними тупиковое звено магической эволюции.

К счастью, в Полусреднем мире все пошло другим путем. Монах, бегущий по полю с сачком, споткнулся о корень и свернул себе шею. Жажда знаний осталась неутоленной, а эльф — невредимым. И теперь в Полусреднем мире есть все, что полагается иметь в приличном волшебном мире, и что могло бы быть на Земле, если бы не проклятый монах-природовед.

Долгое время наши миры развивались независимо и даже не подозревали о существовании друг друга. Но блуждающим мирам тесно даже в бесконечной Вселенной. Время от времени они встречаются и пересекаются.

Так, во время пересечения нашего мира с одним из многочисленных параллельных миров с нашей планеты исчезли динозавры. Их просто вынесло потоком времени в другой мир. И теперь в этом мире только одна проблема — динозавры. Исконные обитатели планеты — миролюбивые травоядные скримсы — почти полностью истреблены хищными тираннозаврами и аллозаврами. Гигантские бронтозавры и диплодоки вытоптали всю траву и вдобавок обожрали вкусные молодые побеги лавриконсов, которыми питались гуалы и киливцы. А уж сколько скримсов и гриммеров было заживо погребено под гигантскими кучами динозаврового навоза — и сосчитать невозможно.

А в нашем мире динозавров не стало. Взамен к нам засосало пару первобытных хорьков. Глуповатых, жадных, но исключительно плодовитых. Последнее обстоятельство сыграло решающую роль в эволюции млекопитающих.

И вот прошли миллионы лет, и момент пересечения миров снова настал. Пересыпались последние песчинки в часах Времени, миры сошлись, дверца между ними на мгновение приоткрылась, и в открывшуюся щель затянуло Вована и Керамира.

Вован остался лежать на траве у входа в Черный лес, а Керамир очутился в придорожной канаве неподалеку от столицы. Дверца захлопнулась. Миры стали стремительно разлетаться. Вован и Керамир застряли в чужих мирах.

Но, разумеется, Вован ничего этого не знал. Он просто хотел есть. И потому поплелся по тропинке в надежде встретить кого-нибудь, кого можно было бы обо всем расспросить или хотя бы ограбить.

На его пути вставал лес. Это был тот самый Черный лес, до которого не доехал Керамир.

У Вована было два варианта действий — либо обойти лес, причем дорожка услужливо поворачивала в обход, либо идти напрямик. Вован, всегда предпочитавший короткий путь, не раздумывая, вошел в лес.