«Ты и на Офелию-то не тянешь, не то что на принца!» — заметил внутренний голос. Я мысленно с ним согласилась и открыла дверь, в которую ввалился в стельку пьяный Владик и повис у меня на шее. Я едва не задохнулась от стойкого запаха перегара. «Боже мой, — ужаснулась я. — Сколько же я проспала, если он уже успел дойти до такого состояния?»

— Татьяна, у тебя водка есть? — поинтересовался Владик.

— По-моему, с тебя хватит, — заключила я.

Самойлов явно придерживался иного мнения. Он искал глазами место, где я могла спрятать бутылку.

— Нет у меня водки, — отрезала я, — похмеляться тебе еще рано.

— Я еще до кондиции не дошел, — заверил он меня. Я безнадежно махнула рукой и отправилась на кухню готовить кофе.

«До чего же мне этот доктор надоел! — возмущалась я. — Почему все свои проблемы он решает с помощью алкоголя? Убить бы того, кто первым придумал, что истина в вине!»

«Смотря какое вино», — заметил внутренний голос.

— Тебя что, совесть мучает? — обратилась я к Владику, понимая, что снова нарываюсь на ссору. Но он на мой выпад почти не прореагировал.

Докурив дешевую сигарету, Владик обескуражил меня вопросом:

— Ты де Сент-Экзюпери уважаешь?

Я ожидала чего-то более банального, вроде того, что уважаю ли я его.

— Ну, в общем, нормально отношусь, — ответила я.

— У него один герой, наподобие тебя, любознательный, пьяницу вопросами достал, — сообщил мне Владик. — Так тот ему ответил, что пьет, чтобы забыть, что ему совестно пить. — Хода его мысли я пока не улавливала. — Так вот, меня совесть не мучает, — продолжил Владик. — Я пью потому, что пьянство — порок насквозь телесный и материальный. Заметь, — он сделал паузу, — это я Монтеня цитирую. Просто я жизнь люблю, но кто-то хочет ее у меня отнять, а ты, Танька, мне не веришь. — Владик закурил новую сигарету.

— А что я должна думать, по-твоему, после твоей выходки? — взорвалась я.

— Ты мне вообще ничего не должна, — Владик сказал это довольно спокойно. Потом он прошел на кухню, оставив меня в гордом одиночестве. Я чувствовала, что мои нервы на пределе, и решила чем-то заняться, чтобы успокоиться. Достав кассету из пакета, я вставила ее в видеомагнитофон. Большую часть пленки я просмотрела на ускоренном воспроизведении: обстановка Ангелининой квартиры особого удовольствия мне не доставляла, но, когда на экране появился Свиридов, я автоматически перевела видик в режим нормального функционирования. Поначалу ничего интересного мне увидеть не удавалось, а затем начались сюрпризы. В частности, я почему-то не ожидала, что смогу лицезреть Ангелину Самойлову в образе порнодивы. Я начисто забыла о том, что собираю компромат на нее и ее любовника. Сексуальная сторона проблемы как-то вылетела у меня из головы.

«Хорошо еще, Владик не видит, — нервно подумала я, — а то совсем сопьется». А потом мне стало смешно: «До чего же я правильная! Раньше я за собой такого что-то не замечала».

— Ты теряешь форму, — сказала Ангелина Свиридову, направляясь в душ. Он схватил ее за руку, на мой взгляд, довольно грубо усадил рядом с собой на то самое бельгийское белье, вызывающее в моей душе волну черной зависти.

— Мне же больно! — воскликнула она.

«А ты чего хотела, додумалась, какой комплимент мужику сделать после интимной близости», — прокомментировала я мысленно увиденное.

— А что, в доме гиганты покруче были? — спросил Свиридов. — Чисто конкретно? — Ангелина в ярости сузила глаза и вырвала руку из его пальцев. Мне даже страшно стало за Юрия Михайловича, столько в ее взгляде было нескрываемой ненависти. Страшная у них любовь получается!

— Мы же договорились эту тему не трогать, — прошипела она сквозь зубы.

— Ага, — согласился Свиридов, — уговор дороже денег. Только, видно, тебя там плохо ублажали, раз ты теперь со мной связалась.

— Заткнись! — рявкнула Ангелина и швырнула на пол бутылку шампанского. Ковер покрылся белой пеной.

«Вот это темперамент! — изумилась я, невольно пожалев Владика. — Есть с чего к бутылке пристраститься!» Конечно, я рассуждала предвзято, но что тут поделаешь!

Свиридов зааплодировал, что привело Ангелину в еще большее бешенство.

— Ты когда-нибудь научишься держать язык за зубами?! — завопила она.

— Ты на мужа своего ори, — сказал Свиридов, — а со мной такие выходки не пройдут. Еще скажи спасибо, что я эту тему прилюдно не обсуждаю. А будешь себя плохо вести…

— Это угроза или шантаж? — спросила Ангелина. Ее глаза еще светились праведным гневом, но она уже начала приходить в себя.

— Предупреждение, — ответил Юрий Михайлович. — Ладно, милая, мир?

— Мир, — согласилась Ангелина, но что-то мне подсказывало, что это только временное перемирие, которое в скором будущем может разразиться войной. Он обнял ее и страстно поцеловал в еще сомкнутые губы.

— Красиво смотрятся, — заметил Владик, прихлебывая кофе и подходя сзади, а я вздрогнула от его голоса.

— Давно наблюдаешь? — Меня интересовало, слышал ли Владик начало разговора. И еще: как он мог не знать, что его жена была в местах не столь отдаленных. Хотя справедливости ради надо сказать, что скрывала она это ото всех с особой аккуратностью.