– Что закажем? – спросил бармен.

– Пиво, – ответил Дитер. – Бочковое.

– Будет сделано.

– Где у вас туалет? – спросил Дитер.

Бармен показал на дверь в углу. Дитер вошел. Ни в мужском, ни в женском туалете Мишеля не было. Дитер открыл дверцу, как ему показалось, стенного шкафа. За ней обнаружилась лестница. Он поднялся. Наверху была массивная дверь с глазком. Дитер постучался, но ему не ответили. Он был уверен, что по другую сторону двери кто-то разглядывает его в глазок. Поэтому он сделал вид, что шел в туалет и просто открыл не ту дверь.

Он спустился и отнес свою кружку за столик. Пиво было безвкусным, но он заставил себя допить и только затем ушел.

– У них наверху комната, куда чужих не пускают. Он там, – сообщил Дитер Гансу. – Сейчас я не хочу его брать, пусть сперва приведет нас к кому-нибудь посерьезнее.

Ганс кивнул – он понимал всю сложность выбора.

– Когда он выйдет, я пойду следом. А вы тут устройте налет, – Дитер кивнул на двух гестаповцев, которые вели наблюдение за домом Мишеля. – Возьмешь их в помощь. Постарайтесь, чтобы все выглядело, как простая облава.

Сидя за стойкой в маленьком домашнем казино, Искра с грехом пополам поддерживала разговор с Иветтой, а сама думала о другом. Если не удастся найти Мишеля, она крепко влипнет. Остальные Галки в соборе, но на ночь их там никто не оставит. К тому же нужна была хоть какая-нибудь машина.

Она допила виски, и тут в дверях показался Мишель.

Искра нежно и в то же время насмешливо разглядывала долговязую фигуру в мятой куртке. Когда он подошел, она с тревогой заметила, что вид у него не блестящий. На лице читались усталость и страх, и выглядел он не на тридцать пять лет, а на все пятьдесят.

Увидев ее, он просто расцвел.

– Искра! Я знал, ты сюда доберешься.

– Я боялась, что тебя схватило гестапо, – сказала она вполголоса.

– Так и было!

Он повернулся спиной к игрокам, чтобы тем не было видно, и показал Искре руки, перехваченные на запястьях прочной веревкой. Она извлекла из ножен за отворотом стилет и незаметно перерезала веревку, он же тем временем рассказал, как ему удалось сбежать.

– Повезло! – закончил Мишель, растирая запястья.

– И, может, слишком, – кивнула Искра. – А если все было подстроено? Ты не мог привести сюда «хвост»?

Предположение, что он может быть таким легковерным, конечно же, показалось Мишелю оскорбительным. Он уверенно возразил:

– Нет. Я, само собой, проверил.

Искру его слова не убедили, но она решила сменить тему.

– Значит, Брайен Стэндиш убит, а трое других в заключении – мадемуазель Лема, Жильберта и доктор Буле.

– Остальные мертвы. Тела убитых при нападении на замок немцы отдали родным. Уцелевших – Гастона, Женевьеву и Бертрана – расстреляли на площади в Сент-Сесили.

Они помолчали. Мишель заказал пива, одним духом осушил половину кружки и вытер губы.

– Как я понимаю, ты вернулась, чтобы еще раз попытаться разделаться с замком?

Она утвердительно кивнула:

– Нам нужно где-то переночевать.

Он подумал.

– В подвале у Жозефа Лаперьера.

Лаперьеру принадлежал завод шампанских вин.

– Он наш?

– Сочувствующий, – криво ухмыльнулся Мишель. – Теперь все стали сочувствующими – со дня на день ждут высадки союзников.

– Прекрасно. Но еще мне завтра понадобится машина.

– Доехать до Сент-Сесили?

– А если уцелеем, то добраться туда, откуда нас заберет самолет.

– Ты понимаешь, что полоса в Шатейе непригодна? Гестаповцы о ней знают. Там меня и взяли.

– Знаю. Самолет сядет на картофельном поле в Лароке.

– У Филиппа Мулье есть фургон, он поставляет немцам мясо.

– Прекрасно. Подгони фургон к погребу в десять утра.

Он коснулся ее щеки:

– Может, проведем ночь вместе?

Искре хотелось сказать ему правду, потому что она ненавидела ложь. Но она нуждалась в его помощи.

– Нет, – ответила она.

– Это из-за Жильберты? – упавшим голосом спросил он.

Она не могла соврать и ответила:

– Из-за нее тоже.

Он долго смотрел на нее и наконец произнес:

– Понятно. – Он допил пиво и слез с табурета: – Лаперьер живет на улице Карьер, за полчаса пешком доберетесь. А я схожу к Мулье и поговорю насчет фургона.

Он поцеловал ее в губы. Поцелуй Мишеля она восприняла, как измену Полу. Закрыв глаза, она терпеливо ждала конца поцелуя.