Сара старалась убедить себя в том, что это какая-то случайность, пусть даже и не совсем приятная. Она представила себе картину того, что это всего лишь два грабителя направляются к её дому, а Айзэк лежит со сломанной ногой и не может приехать и защитить её сам. Поэтому и позвонил. Эта наивная попытка объяснить всё простыми и обычными категориями не помогла, и Сара продолжала чувствовать себя, как на иголках.

Она встряхнула головой и заставила себя сосредоточиться на теленовостях. На экране неприятный, как геморрой, тележурналист закончил свой репортаж восклицанием «Доколе!», и появилась заставка, на которой было написано «Резня в Даркхоул». Сара равнодушно смотрела на горы окровавленных тел в тюремном дворе, на разгромленные помещения в корпусе «А», и думала о том, что так им, бешеным псам, и надо. Она уже собралась переключиться на другой канал, но, увидев следующий кадр, оцепенела. Рослый мужчина, пересёкший поле брани, подошёл к тюремной стене и обернулся. Это лицо Сара не смогла бы забыть никогда. Даже если бы ей сделали лоботомию.

«Нет, — подумала она, — только не это»

Но, судя по всему, это было именно то, чего она желала бы меньше всего на свете. И это могло означать только одно — до конца ещё далеко. И Сара почувствовала, как из дали прошедших десятилетий на неё со скоростью света летит чёрная стена, отделяющая этот мир от созданного «Скайнет» варианта действительности. Эта стена клубилась взрывами, водоворотами крови и смерчами, несущими прах миллиардов сгоревших людей. На ней появлялись и исчезали искажённые образы Кайла Риза, безжалостного робота Т-800, маленького Джона, убегающего от ртутного убийцы и многое другое, что вполне могло бы служить достойным украшением бреда параноика в фазе обострения болезни. Налетевший мрак окутал её чёрной мглой, и Сара почувствовала, как с неё начинает осыпаться слой приобретённого ею за последние тридцать лет благополучия. Оказывается, изменения, произошедшие с ней за эти годы, были поверхностным и непрочными. И когда вихрь судьбы унёс последние клочки этой иллюзии, Сара почувствовала, что всё вернулось.

Посреди гостиничного номера, насторожённо прислушиваясь ко всему, стояла Сара Коннор. Солдат Сара Коннор. Та, которая бинтовала рану Кайла под мостом, та, которая не испугалась жидкометаллического монстра, готового убить её в заводском цеху, та, которая была безжалостна к своим мучителям в Пескадерской клинике. Отчаяние от невозможности предупредить сына, которому, возможно, угрожает смертельная опасность, охватило Сару. Древний инстинкт матери и ярость испуганного животного охватили Сару с такой силой, что по её скальпу побежали мурашки.

Она бросилась к телефону и набрала номер Айзэка. Трубку сняли почти сразу.

— Айзэк, это я! Закажи повтор вечерних «Фокс Ньюс». Я еду к Джону.

Сара бросила трубку и застыла, глядя на спящую Тариссу.

Она приняла решение и теперь всё стало проще. Действие лучше ожидания. Позвонив портье, она попросила его прислать в номер горничную. Когда та вошла в номер, Сара сказала:

— Мне необходимо покинуть мотель на несколько часов. К сожалению, я не могу взять с собой ребёнка. Не могла бы я попросить вас поухаживать за девочкой, пока меня не будет?

Горничная улыбнулась и ответила:

— О, да, конечно! Такие услуги входят в прейскурант отеля.

— Вот и хорошо, — облегчённо вздохнула Сара. — Подождите минуточку, пожалуйста.

Она подошла к спящей Тариссе и осторожно потормошила её. Девочка открыла сонные глаза и посмотрела на Сару.

— Риса, послушай, что я тебе скажу. Мне нужно уехать, но я скоро вернусь. Пока меня не будет, за тобой посмотрит эта тётя.

Тарисса перевела взгляд на горничную и спросила:

— А как тебя зовут?

Та подошла к девочке, присела рядом с ней и, взяв за руку, ответила:

— Меня зовут Тина, и я самая главная горничная в этом отёле. Меня боится даже кофейный автомат на первом этаже.

Тарисса засмеялась, а Тина спросила:

— Это ничего, что мы тебя разбудили?

— Ничего. А ты дельфинов любишь?

— Конечно, люблю. Риса, давай, ты поспишь ещё немного, а потом мы будем ужинать. Ладно?

— Ладно, — ответила Тарисса и закрыла глаза.

Обе женщины вышли из номера и Тина осторожно затворила дверь.

— Я не знаю, как благодарить вас, — сказала Сара, еле удерживаясь от того, чтобы броситься к выходу бегом.

— Не стоит благодарности, — ответила горничная и подмигнула Саре, — женщины должны понимать друг друга.

— Спасибо, — Сара через силу улыбнулась, — я должна бежать.

И пошла по коридору, стараясь, чтобы это не было похоже на бегство.

Подходя к машине, она подумала, что горничная решила, будто Саре нужно было оставить ребёнка на время тайного свидания. Ну что ж, это не так плохо. Это значит, что в свои шестьдесят четыре года она выглядит, как женщина, могущая иметь любовника.

Она отбросила эту маленькую женскую мысль, пришедшую совсем не вовремя, и села за руль.

«Боже мой, — подумала она, — у меня ведь нет даже пистолета!»

Сара завела машину. Она ехала к Джону.

По дороге с ней происходило что-то ужасное. Воображение рисовало картины непоправимого, от которых отчаяние захватывало всё её существо. Одновременно с этим она ощущала маниакальную ярость, удивительным образом соседствовавшую с диким страхом. Она не понимала, почему до сих пор не сошла с ума.