После получаса бесконечных «вроде бы здесь» и «а может быть, туда» я все-таки вышел на ту улочку, где была клиника. А вскоре увидел и ее саму. Унылое здание выглядело еще более унылым. Какой дом станет веселее, если в нем произошло убийство?

Стараясь держаться в тени, я приблизился к больнице. Обошел ее вокруг и очутился недалеко от черного входа. Прислонился к раскидистому платану, невесть как выросшему в этих трущобах, и уставился на темные окна.

Окна как окна. Прямоугольные и темные. Иногда мелькает отражение луны, выглядывающей из-за облаков. Больше ничего. На первом этаже – решетки. На втором – нет. Все как в прошлый раз.

Интересно, есть там сейчас кто-нибудь? Вроде, говорили, что клиника пока закрыта… Нашли там что-то противозаконное. Хотя что может быть более противозаконного, чем парочка изуродованных трупов?

Да, мрачное место. Покойники ему веселья не добавляли.

Я посмотрел на дверь. Слова FUCK OFF были замазаны. В свете лампочки четко выделялось свежее пятно краски. А вот объявления проституток никуда не делись. Дверь по-прежнему была уклеена белыми листочками. Бизнес, ничего не поделаешь.

Я снова перевел взгляд на окна… И вздрогнул. Мне показалось, что в одном из них, на втором этаже, мелькнул свет. Тусклый, подрагивающий, живой. Мелькнул и тут же погас. Словно кто-то на секунду заглянул с фонариком в комнату. Но не с электрическим фонарем, а с бумажным, с крохотным огоньком внутри…

Короткий проблеск. Тусклый, очень тусклый свет. Так и хотелось сказать – призрачный.

Я замер, не сводя глаз с окон. Через несколько минут свет появился снова. В другом окне.

Я присмотрелся. Окно было разбито. То самое, через которое влез якудза. И через которое мы с Вик убегали.

В здании точно кто-то был. Точно. Сторож? Скорее всего. Но свет был не электрический. Свет был живой. Какой сторож будет ходить с бумажным фонариком?

В привидения я не верю, в параллельные миры тоже. Даже обезьяна не заставила меня усомниться в единственности давно изученной объективной реальности. Правда, я усомнился в возможности объективных оценок, когда речь заходит о реальности. Но это совсем другое дело.

И все же, несмотря на мое неверие в призраки, когда я увидел свет в окне, по спине побежали мурашки.

Я огляделся. Все тихо. Только унылый шелест дождя да вкрадчивый шепот ветра в ветвях платана. Никого вокруг. Ни одного светлого окна. Почти непроглядная, какая-то липкая темнота. Лишь бледный фонарь в противоположном конце улицы и лампочка над дверью клиники. Им было не справиться с этой тьмой. Которая вдруг стала еще темнее из-за того света в окне.

Кто-то там ходит.

У меня взмокли ладони. Свет появился в другом конце здания. И тут же, через мгновение, тремя окнами левее.

Этот «кто-то» должен быть очень шустрым парнем. Или их там несколько. Хотя на это непохоже. Похоже как раз на то, что кто-то носится во весь дух по клинике. С фонарем. Какой-то псих…

Как загипнотизированный я отлепился от шершавого ствола платана и подошел к двери. Она была закрыта. Снаружи. Висел замок, которого я поначалу не заметил.

Замок. Значит, этот «кто-то» явно не сторож. Зачем бы сторожу понадобилось закрывать себя снаружи? Глупость.

Нет, псих с фонариком пробрался через окно.

Мне следовало бы просто убежать оттуда. Развернуться и убежать. Добраться до машины и поехать домой. Там выпить, принять душ и лечь спать.

Но вместо этого я начал карабкаться вверх по пожарной лестнице. Скрипучей, ржавой пожарной лестнице. Сам толком не понимая, что я делаю. А главное – зачем?

На втором этаже было тихо и темно. Не горело ни одной лампы. Похоже, клинику действительно прикрыли. Думаю, что ненадолго. Магазин игрушек могут закрыть навсегда. А прибежище наркоманов и бандитов – лишь на очень короткое время. Вопрос доходов и востребованности бизнеса. И то и другое обуславливает потребитель. Трава и амфетамины должны продаваться бесперебойно, это вам не покемоны с иголками внутри.

Я прижался спиной к стене, соображая, что же делать дальше. Сердце молотом стучало в висках. Я предпочитал думать, что это из-за подъема по пожарной лестнице.

Но если честно, мне было просто страшно. Страх маленького ребенка в темной комнате, полной чудовищ, прячущихся до поры до времени по углам. Когда придет время, они выползут из своих убежищ, шевеля чернильно-черными щупальцами. И попытаются добраться до меня.

Я уговаривал себя, что все это чушь. Нет и не может быть никаких чудовищ. Нет никаких привидений. Самое ужасное, что я могу здесь встретить, – полицейский, оставленный присматривать за зданием. Или очередной прыщавый студент, подрабатывающий сторожем.