Тита попросила разрешения убрать его тарелку. – Подай мне кофе и бренди, я выпью здесь за столом, – приказал Сет.

Доставить Амелию домой, задумчиво прикидывал он. Пойти на самый верх и попросить о новом одолжении. Слишком быстро после того раза. Обратиться сразу в Красный Крест? Возможно. Этот чертов дурак доктор не дал понять, что Джессика в плохом состоянии, но девочка, похоже, в этом убеждена. Слишком убеждена, черт побери. На несколько секунд у Сета возникло чувство вины. Надо было в эти последние годы проводить побольше времени с Джессикой. Ей, наверное, одиноко и грустно там, на верхнем этаже. Поэтому и болезнь усугубляется. Когда больше нечего делать, кроме как молиться за все грехи мира, на ум, само собой, приходят всякие жуткие мысли. Смерть так ужасна. Чертовски плохая вещь. И для тех, кто остается в этом мире, – тоже.

Он приказал сам себе не забыть написать письмо в Красный Крест с просьбой посодействовать приезду Амелии. Он сам напишет это проклятое письмо. Дочь, наверное, и не хочет возвращаться домой. И вся эта суета из-за какой-то девчонки-янки.

Скверное настроение одолевало Сета. Эта девчонка без особых усилий портила ему кровь. Иногда он начинал злиться при одном только взгляде на нее, буквально чувствуя, как повышается кровяное давление. Как в этот раз. Потом он вспомнил о звуках, доносившихся утром из ее комнаты, когда они с Агнес проходили мимо. Настроение у него улучшилось; он стал насвистывать, потребовал сигару и еще одну порцию бренди.

Едва Билли вошла в дом, как сразу почувствовала неладное. Неестественная тишина, казалось, пропитала даже воздух. Она сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Что? Кто? Мэгги? Джессика? Не дай Бог, Сет или Агнес?

Билли шумно выдохнула. Она знала. Не нуждалась в том, чтобы кто-нибудь сказал ей: Джессики больше нет на этом свете. Знала…

Билли положила свертки и пакеты на скамью, обтянутую кожей. Два новых мистических романа и огромный пакет мятных леденцов для Джессики. Джессика. Билли тяжело опустилась на скамью, не замечая, что свертки свалились на пол. Она не хотела идти наверх. Не хотела входить в ту комнату, где, должно быть, лежала Джессика. Кто-нибудь там находится. Агнес, Сет, Тита… или все они заперлись в своих спальнях и убеждают себя, что Джессика выглядит лишь немного нездоровой?

Амелия! Амелия так и не смогла приехать вовремя. Мосс. Мосс получит это известие лишь через много дней, может быть, недель. Земля застынет, начнутся дожди, и все будет кончено.

Подъем по широкой винтовой лестнице показался ей как никогда долгим. Ее рука судорожно цеплялась за перила красного дерева. В глаза бросилась пустая постель: одеяло и простыни сбиты на сторону, будто Джессика вышла в ванную комнату.

Мэгги! Билли ускорила шаги. Но Мэгги лежала в колыбели, счастливо курлыкая. Няня вязала, сидя в кресле-качалке. Она встретилась с Билли взглядом.

– Мне так жаль, миссис Коулмэн. Я знаю, как вы любили старшую миссис Коулмэн. Меня сразу же позвали, но сделать ничего уже было нельзя. Она ушла быстро и мирно. Нашла ее Тита. Доктор уже приходил и ушел. – Билли печально кивнула. – Не знаю, может быть, вас это утешит, но когда я принесла ей Мэгги после кормления в двенадцать часов, миссис Коулмэн попросила дать ей подержать ребенка. Она долго смотрела на Мэгги и все время повторяла, что она напоминает ей Амелию, и говорила, что очень сожалеет. Думаю, она знала, что умирает. Когда приедет ее дочь, может быть, вы ей об этом скажете.

– Да, да, я скажу. Спасибо, что рассказали мне. Я знаю, это будет много значить для Амелии.

Билли наклонилась над колыбелью и потрясла разноцветную погремушку. Мэгги загулькала и взбрыкнула ножкой. Билли протянула к ней руки.

– Иди к маме. – Няня смотрела, как Билли взяла свою дочку и порывисто прижала ее к груди. – Я постараюсь жить не так, как Джессика… не хочу умереть в одиночестве, – прошептала она, касаясь губами мягкой, шелковистой головки малышки. Когда Мэгги начала хныкать, Билли поцеловала ее и снова положила в колыбель. – А где остальные, няня?

– Ваша мать и мистер Коулмэн в кабинете. Тита и еще кто-то из ее родственников убирают… то есть, я имею в виду…

– Я понимаю.

Сет стоял возле камина, держа в руках стакан, наполненный до краев виски. Агнес сидела в кресле Сета. Билли показалось, что ее приход оказался некстати. Она чувствовала: эти двое решали какие-то вопросы.

– Вы пытались связаться с Амелией? – спросила Билли прежде всего. Когда никто не ответил, она сделала вторую попытку. – А как насчет Мосса?

Сет повернулся к невестке. На его лице застыло отрешенное выражение.

– Нет еще, я решил подождать, пока «Энтерпрайз» зайдет в какой-нибудь порт. Не хочу, чтобы ему передали это сообщение, когда он вылетает на задания… Позже, он узнает позже. В подходящее время.

– А Амелия?

– Некоторое время тому назад я написал письмо в Красный Крест. Ответа пока нет.

Билли почувствовала напряжение во всем теле.

– Этого недостаточно, Сет. Вы должны что-то предпринять.

– Ничего больше сделать нельзя. Она все равно не успеет на похороны, даже если выехала вчера.