Дальнейшие исследования показали, что подверженное действию аммиачных паров тело (завернутое, по обычаю древних евреев, в пропитанные соком алоэ пелены) может производить отпечаток на пелене совершенно так же, как и в случае с Туринской Плащаницей. Впоследствии свои исследования П. Винсон обобщил в книге, в которой он, в частности, писал: «Туринская Плащаница представляет поразительное явление с научной точки зрения. Не имея в пользу своей подлинности последовательных и достоверных научных данных, она сама неопровержимо ясно говорит о своей нерукотворности: история ее происхождения начертана на ней самой».

Известия об исследованиях французских ученых появились во многих периодических изданиях в 1902 году. Появились они и в русских журналах и газетах, вследствие чего в России интерес к Плащанице был настолько захватывающ, что многие русские люди дали себе обещание рано или поздно побывать в Турине для поклонения Святой Плащанице Христовой.

Вопрос о происхождении изображения на Плащанице вызывает интерес не только среди ученых. В середине 1980-х годов интересную версию выдвинул О. Хмоловский из Ленинградской области. Он считает, что изображение на Плащанице могла оставить… молния. И даже приводит случай, когда на теле солдата, убитого молнией, отпечатались форменная пряжка ремня и находящаяся у него в кармане монета. «Если допустить, – продолжает О. Хмоловский, – что в то время, когда тело Христа обертывали плащаницей, хлынул дождь и мокрое полотно прилипло к телу. Люди поспешили в укрытие, а тело Христа положили на землю. Ударившая рядом молния «стекла» на плащаницу и сделала отпечаток».

Однако физики (например, Л. Пекарь) утверждают, что от молнии, даже от ста молний, не может запечатлеться изображение ни на чем-либо, кроме особым образом и для особых целей приготовленных эмульсий. Даже если допустить, что образовалось вещество рекордной чувствительности, то и в таком случае от дневного или сумеречного света детали (как на любой фотографии) потеряли бы четкость за считанные секунды.

Врач М. Ильин подошел к вопросу о происхождении изображения на Святой Плащанице с медицинской точки зрения. Он считает, что человек, чье изображение сохранилось на Плащанице, был болен, а загадочный снимок получился благодаря особенностям его редкой болезни. Эта болезнь называется порфирия, когда у больного вместе с выделениями выходят порфирины – пигменты, в основе которых лежит структура из четырех колец пиррола. На свету патологические порфирины вступают в реакцию и окрашивают в красный и бурый цвет и сами выделения, и ткань, на которую они попадают.

В нашу задачу не входит описание всех исследований Святой Плащаницы, которые проводились на протяжении десятилетий. [23] Но об одном открытии, которое сделали Джексон и Джампер (эксперты военно-воздушных сил США) и которое по сей день вызывает головную боль у физиков и оптиков, мы все-таки расскажем.

Джексон и Джампер обработали снимки Плащаницы компьютерным анализатором, преобразующим интенсивность оттенков и тонов изображения в цифровую форму. Затем по этим данным было изготовлено множество картонных пластинок разной высоты. Поставленные друг за другом в определенном порядке эти пластинки образовали рельеф, ошеломивший исследователей. Они увидели на Плащанице объемное изображение человека! Такого результата после аналогичной обработки простых фотографий или рисунков не получается. И никто не может объяснить до сих пор, как в плоском контуре человеческой фигуры на Плащанице мог быть «закодирован» объемный вариант…

В западноевропейских легендах и сказаниях Святой Грааль – это таинственный сосуд, ради приближения к которому и приобщения благим его действиям рыцари совершали подвиги. Ему посвящено много мифов, древних легенд, поэм и кропотливых научных исследований. Трубадуры, менестрели, мейстерзингеры XI—XIII веков создали целую генеалогию королей и хранителей Грааля.

На происхождение легенды о Святом Граале в науке долгое время существовало два взгляда, разделявших исследователей на два лагеря. Для одних это была уэлльская сказочная тема, к которой впоследствии присоединились христианские имена и мотивы, для других ученых Святой Грааль – дальнейшее развитие христианского апокрифа, который обставился фантастическими подробностями народной сказки.

Одним из видных представителей кельтской теории был профессор Вилльмарк, который считал, что легенда о Святом Граале перешла в средневековую литературу из латинского пересказа ее, сделанного в VIII столетии одним британским отшельником. Идею чудесного сосуда он почерпнул в произведениях бардов, где встречается чаша, обладающая именем и качествами Святого Грааля.

По словам Вилльмарка, сосуд бардов носил имя, означающее то же, что и Святой Грааль. Слово «per», которое встречается в поэтических сказаниях, означает «широкий сосуд, чашу», и это соответствует Граалю (как его изъяснял галльский словарь). Правда, другие исследователи (например, Гелинанд) сомневались в таком объяснении. По их теории, слово «per» означало преимущественно кухонный сосуд, в котором что-то готовится, тогда как Граалем называлось блюдо, на котором у богачей подавались изысканнейшие кушанья. Таким образом, описание чаши у разных исследователей (как и у средневековых авторов) сильно разнилось. Для одних это была скромная чаша со стола апостолов, у других она была изготовлена из золота и украшена драгоценными камнями, третьи видели в Граале кубок, выточенный из изумруда, выпавшего из лба Люцифера при падении этого восставшего ангела.

Многие исследователи видят в таком разнообразии сюжетов связь с легендами дохристианской поры о жертвенной крови, например, с кубком, который выпивали десять богов древней Атлантиды перед началом своих собраний… Или с золотым кубком германских племен, либо с кубком с водой Стикса, который обладал особыми свойствами и считался вместилищем древних и утерянных знаний.

Вопросу об истоках сказания о Святом Граале в прошлые века было посвящено немало ученых работ (среди которых имелись и довольно солидные), но и до настоящего времени он остается без ответа. В России этим вопросом занимались профессор А.Н. Веселовский и Н. Дашкевич. Последний подробно исследовал все западноевропейские теории и отмечает, что в создании легенды о Святом Граале большую роль сыграли романы о рыцарях Круглого Стола. В течение 400 лет эти книги являлись творениями, всецело воплощавшими идеал знати. Аристократы собирали их в свои библиотеки, после обильных возлияний ими же развлекались гости знатных феодалов. Незнание рассказов о рыцарях Круглого Стола считалось признаком невежества, именами действующих лиц (Артура, Ланселота и других) называли младенца при крещении и т.д. Например, Мерлин является в романах ревнителем христианских начал. Так, одарив однажды бедняка богатством и почестями, он лишил его их, когда тот сильно возгордился и оказался неблагодарным.