Стихи. Дневник 1911-1921
Читать

Стихи. Дневник 1911-1921

Стихи и поэзия

:

поэзия

.
Аннотация

У ПОРОГА

У ПОРОГА

На сердце непонятная тревога, Предчувствий непонятньи бред. Гляжу вперед — и так темна дорога, Что, может быть, совсем дороги нет. Но словом прикоснуться не умею К живущему во мне — и в тишине. Я даже чувствовать его не смею: Оно как сон. Оно как сон во сне. О, непонятная моя тревога! Она томительней день ото дня. И знаю: скорбь, что ныне у порога, Вся эта скорбь — не только для меня!

1913

С. Петербург

ОТРЫВОЧНОЕ

Красная лампа горит на столе, А вокруг, везде — стены тьмы. Я не хочу жить на земле, Если нельзя уйти из тюрьмы. Красная лампа на круглом столе. Никто не хочет тьму пройти. А если весь мир лежит во зле - То надо мир спасти. Красная лампа на круглом столе… Сердце твердит: не то! не то! Сердце горит — и гаснет во мгле: Навстречу ему нейдет никто.

Лето 1905

СПБ

А ПОТОМ…?

Ангелы со мной не говорят. Любят осиянные селенья, Кротость любят и печать смиренья. Я же не смиренен и не свят: Ангелы со мной не говорят. Темненький приходит дух земли. Лакомый и большеглазый, скромный. Что ж такое, что малютка — темный? Сами мы не далеко ушли… Робко приползает дух земли. Спрашиваю я про смертный час. Мой младенец, хоть и скромен,— вещий. Знает многое про эти вещи, Что, скажи-ка, слышал ты о нас? Что это такое — смертный час? Темный ест усердно леденец. Шепчет весело: «И все ведь жили. Смертный час пришел — и раздавили. Взяли, раздавили — и конец. Дай-ка мне четвертый леденец. Ты рожден дорожным червяком. На дорожке долго не оставят, Ползай, ползай, а потом раздавят. Каждый, в смертный час, под сапогом, Лопнет на дорожке червяком. Разные бывают сапоги. Давят, впрочем, все они похоже, И с тобою, милый, будет то же, Чьей-нибудь отведаешь ноги… Разные на свете сапоги. Камень, нож иль пуля, всё — сапог. Кровью ль сердце хрупкое зальется, Болью ли дыхание сожмется, Петлей ли раздавит позвонок - Иль не всё равно, какой сапог?» Тихо понял я про смертный час. Я ласкаю гостя, как родного, Угощаю и пытаю снова: Вижу, много знаете о нас! Понял, понял я про смертный час. Но когда раздавят — что потом? Что, скажи? Возьми еще леденчик, Кушай, кушай, мертвенький младенчик! Не взял он. И поглядел бочком: «Лучше не скажу я, что — потом».

Январь 1911

Канн

НЕ БУДЕМ КАК СОЛНЦЕ

Ропшину

О нет. Не в падающий час закатный, Когда, бледнея, стынут цветы дня, Я жду прозрений силы благодатной… Восток — в сияньи крови и огня: Горело, рдело алое кадило, Предвестный ветер веял на меня, И я глядел, как медленно всходило, Багряной винностью окроплено, Жестокое и жалкое светило. Во славе, в пышности своей, оно, Державное Величество природы, Средь голубых пустынь — всегда одно; Влекутся соблазненные народы И каждому завидуют лучу. Безумные! Во власти — нет свободы, Я солнечной пустыни не хочу,- В ней рабье одиночество таится,- А ты — свою посмей зажечь свечу, Посмей роптать, но в ропоте молиться, Огонь земной свечи хранить, нести, И, покоряя,— вольно покориться. Умей быть верным верному пути, Умей склоняться у святых подножий, Свободно жизнь свободную пройти И слушать… И услышать голос Божий.

Январь 1911

Канн

НЕ СКАЗАНО

Тебя проведу я, никем не замеченного… Со мной ключи. Я ждал на пороге молчанием встреченного… И ты молчи. Пусть сердце угрюмое, всеми оставленное, Со мной молчит. Я знаю, какое сомненье расплавленное В тебе горит. Законы Господние дерзко пытающему Один ответ: Черту заповеданную преступающему - Возврата нет. Но вот уж не друг и не раб тебе преданный я - Сообщник твой. Придя — перешел ты черты заповеданные, И я с тобой. В углу, над лампадою, Око сияющее Глядит, грозя. Ужель там одно, никогда не прощающее, Одно — нельзя? Нельзя: ведь душа, неисцельно потерянная, Умрет в крови. И… надо! твердит глубина неизмеренная Моей Любви. Пришел ты с отчаяньем — и с упованиями… Тебя я ждал. Мы оба овиты живыми молчаниями, И сумрак ал. В измене обету, никем не развязанному, Предел скорбей. И все-таки сделай по слову несказанному: Иди. Убей.

Август 1911

СПБ

ПОЭТУ РОДИНЫ

А. Меньшову

Угодила я тебе травой, зеленями да кашками, ширью моей луговой, сердцами золотыми — ромашками. Ты про них слагаешь стихи, ты любишь меня играющей… Кто же раны мои да грехи покроет любовью прощающей? Нет, люби ядовитый туман, что встает с болотца поганого, подзаборный сухой бурьян, мужичка моего пьяного… А коль тут — презренье и страх, коли видишь меня красивою, заблудись же в моих лесах, ожигайся моей крапивою! Не открою тому лица, кто красу мою ищет показную, кто не принял меня до конца, безобразную, грязную…

Август 1911

СПБ

МИНДАЛЬНЫЙ ЦВЕТОК

О теплый, о розово-белый, О горький миндальный цветок! Зачем ты мой дух онемелый Проклятой надеждой ожег? Надежда клятая — упорна, Свиваются нити в клубок… О белые, хрупкие зерна, О жадный миндальный цветок! Изъеденный дымом и гарью, Задавленный тем, что люблю,- Ползу я дрожащею тварью, Тянусь я к нему — к миндалю. Качаясь, огни побежали, Качаясь, свиваясь в клубок… О кали, цианистый кали, О белый, проклятый цветок!

Ноябрь 1911

СПБ

ЕГО ДОЧКА

Ее, красивую, бледную, Ее, ласковую, гибкую, Неясную, зыбкую, Ее улыбку победную, Ее платье странное, Серое, туманное, Любовницу мою - Я ненавижу. И ненависть таю. Когда в саду смеркается, Желтее листья осенние, И светы изменнее - Она на качелях качается… Кольца стонут, ржавые, Складки вьются лукавые… Она чуть видна. Я ее ненавижу: Знаю, кто — она. Уйду ли из паутины я? От сказок ее о жалости, От соблазнов усталости… Ноги у нее гусиные, Волосы тягучие, Прозрачные, линючие, Как северная ночь. Я ее ненавижу: Это — Дьявола дочь. Засну я — бежит украдкою К Отцу — старику, властителю, К своему Учителю… Отец ее любит, сладкую, Любит ее, покорную, Ласкает лапой черною И шлет назад, грозя. Я ее ненавижу, А без нее — нельзя. От нее не уйдешь… Я ее ненавижу: Ей имя — Ложь.
в официальном магазине Литрес

Без серии

Последние стихи
Стихи
Стихотворения, не вошедшие в сборники
Стихи. Дневник 1911-1921
Собрание стихотворений 1889-1903
Дмитрий Мережковский
Собрание стихов. Книга вторая
Арифметика любви
Чего не было и что было