Шрифт:
Постом и молитвой. Путь к сердцу женщины. Уроки русского языка.
В Мюнхене Будилов продержался ровно неделю. Он действительно вышел из запоя, отъелся, подзаработал денег, играя на улице.
– Но в Вене кидают гораздо больше! Я возвращаюсь. Я так решил.
Буду играть на Мариягильферштрассе.
– А как же Карин?
– Плевать. Мне надо заработать денег на зиму, чтобы потом ни о чем не думать, только читать книжки, писать картины, спать.
– Ладно, приезжай, тебя здесь ждут.
– Кто?
– Догадайся сам!
– Не знаю.
– Вторая попытка.
– Ивона?
– Нет.
– Кроме Ивоны никто меня ждать не может, а с Ивоной мы порвали еще два года назад перед моим отъездом во время первого приезда. Я ей звонил, когда жил у Карин, сказал, что я снова в Вене, предлагал встретиться, но она бросила трубку…
– Третья попытка.
– Неужели мне хочет дать Бланка?
– Не угадал. Тебе хочет дать Элизабет!
– Ты надо мной стебешься?
– Увы, нет, сам до сих пор не могу до конца в это поверить!
– Не пизди!
– Я не пиздю!
– Значит, я не зря пососал ей палец?
– Выходит – не зря!
– Представляешь, в той китайской книге было действительно это написано, что путь к сердцу женщины лежит через больной палец левой ноги, который необходимо ей пососать…
– Странно, что именно через палец левой, а не правой ноги.
Представляешь, если бы ты ошибся пальцем?
– У меня на самом деле были сомнения, потому что я не помнил точно – левый или правый!
– Надо было пососать оба!
– Если бы она вымыла ноги, тогда – да…
– А что, палец был грязный?
– Не скажу…
– Ладно. Она звонит каждый день и спрашивает – когда ты вернешься?
– Сейчас только соберу шмотки, возьму гармонь и пойду на станцию.
К вечеру надеюсь быть в Вене.
– Не забудь попрощаться с владыкой!
– Он вчера уехал в Берлин.
– Тогда с настоятелем…
Я встретил Будилова на вокзале. Он выглядел уравновешенным и умиротворенным. Я жил тогда в крошечной муниципальной квартирке за
Западным вокзалом в 15 районе. У меня была комната и большая кухня.
На кухне стоял диван.
Мы дошли от вокзала пешком. Сели пить чай. Вскоре приехала Элизабет.
Мы пили чай молча. Иногда я переводил какой-нибудь вопрос
Будилова, затем какой-нибудь ответ Элизабет и наоборот. Беседа не клеилась. Оба вели себя скованно. Сидели поодаль друг от друга, смущались. Мне надо было на следующее утро рано вставать. Я преподавал. Мои лекции начинались в восемь утра – хитрый ход, рассчитанный на то, что в такую рань придет мало студентов, но студентов всегда было достаточно.
– Ну, ладно, я пойду спать! Мне завтра работать!
– Не уходи! – вцепился в меня Будилов, словно утопающий за соломинку.
– В чем дело? – удивился я. – Ты что, не справишься сам? Тебе свечу подержать?
В его несчастных очах постника и молитвенника, устремленных на меня, как на Спасителя, читалось отчаяние.
– Но я же не смогу с ней объясниться!
– А зачем тебе с ней объясняться? Стели постель и в койку! Какие объяснения? Зачем ей нужны твои объяснения? Ей нужен твой хуй!
Давай, приступай к делу! Ты думаешь, она сюда чай пить пришла? Дай ей пососать свой палец!
– Какой? – опешил Будилов.- Правый или левый?
– Правый или левый можно сосать у девушки! А у тебя пусть она пососет двадцать первый!
– Я не могу! Я не знаю, как мне перейти к делу! Если бы я сейчас выпил, я бы знал, а так не знаю…
– Ты меня достал! Я иду спать! А если ты не станешь ее ебать тогда ее выебу я, не зря же ей было сюда переться?
– Нет, я ее хочу, очень хочу, только не знаю, как начать!
– Я иду спать!
– Понимаешь, я ведь не знаю иностранных языков!
– Надо было учить вовремя! Теперь – поздняк метаться!
– Если бы она хоть чуть-чуть понимала по-русски! Ты мог бы ее немножечко подучить?
– Слушай, Будилов, учи ее сам! Я могу дать тебе учебник!
– Правда?
– Конечно.
– А учебник простой?
– Очень простой!
– А с чего начать?
– Начни с азов, с алфавита!
– Неплохая идея!
– Показывай ей буквы и называй, а она пусть за тобой повторяет.