Там же в центре, рядом с горсоветом, находился трест

Криворожстрой, где нас распределили по строительным управлениям на практику.

Мы с Володей получили назначение на рудник им. Кагановича (один из сталинских соратников) И жили там в общежитии. Стройка, на которую прикрепили меня, находилась недалеко, на руднике "Гвардия".

Это была обогатительная фабрика. Там был одноглазый прораб, которому я был совершенно не нужен, и он разрешил мне пойти работать на пилораму, в качестве рабочего.

Пилорамный цех представлял собой деревянный навес, в котором была установлена немецкая пилорама выпуска 1888год. Мне цифры легко запоминаются, особенно такие выразительные. Для примера сообщу вам, что памятник Богдану Хмельницкому в Киеве был установлен в том же году.

Думаю, что эта пилорама была вывезена из Германии после войны.

Тогда в СССР вывозили из Германии всё, что глаза видели. Солдаты и младшие офицеры привозили, что могло поместиться в вещмешках и немецких чемоданах от порнографических карт, мыла, иголок, дамского белья до аккордеонов. Их жёны и невесты ходили в немецких ночных сорочках, думая, что это вечерние платья. Старшие офицеры уже вывозили покрупнее: одежду, ковры, мебель, пианино, рояли, картины и многое другое. Они, их жёны и дети, хорошо и дорого одевались и жили среди роскошной обстановки, пользуясь наружным, общим, грязным туалетом.

Государство вывозило оборудование, автомобили, целые заводы, которые работают до сих пор. Так, ещё в восьмидесятых годах на кирпичном заводе в селе Васино под Знаменкой, работали пресса для штамповки кирпича немецкой фирмы "Dorsten", выпущенные ещё в начале века, а громадный отвальный мост пролежал без дела более тридцати лет, пока его не смонтировали в Морозовском разрезе под Александрией для добычи бурого угля и на весь Союз по телевидению с гордостью объявили, что это самый- самый и очень- очень, и что теперь мы много-много будем иметь бурого угля,. засоряющего наши реки своим песком (Ингул был засорён песком из бурого угля, который сбрасывала в него электростанция, превратив в речку- вонючку)

Так и эта пилорама была, наверное, демонтирована в каком-то дорфе

(селе) и исправно работала на восстановление Советского хозяйства.

Немцы любят старую технику, у них тоже много небольших фирм работает на старинных механизмах. Их показывают по телевидению. Я с.Эммой отдыхал в горах в одном селе в Баварии, где в центре села был установлен, как памятник водяной насос, выпускаемый в этом селе сто лет назад. Я не видел отличия этого насоса от тех, что сейчас выпускает кировоградский завод "Сахгидромаш".

Пилораму обслуживал старик, наверное ровесник этой пилорамы, а помощником у него был студент из какого-то института, прошедший войну и я,. шестнадцатилетний пацан.

Работа была очень тяжёлой. Всё, кроме самой распиловки, делалось вручную. Брёвна ложились на вагонетки, а потом доски убирались и складировались с другой стороны пилорамы. Я не мог поднимать брёвна за комель, за более широкую часть и мы договорились со студентом, что я буду браться только за узкую часть, но буду чистить под пилорамой от опилок. Я согласился, хотя это была не совсем адекватная работа. Но что мне было делать, если у меня силёнок не хватало на подъём тяжёлой стороны бревна?

Вытаскивать опилки мне приходилось, когда дед переналаживал пилораму на другой сорт досок, или в обеденный перерыв и обязательно по окончанию работы. Яма под пилорамой была узкой, мне там было трудно развернуться, а я должен был опилки набрать в вёдра, а потом высыпать их в мешки и вынести по ступенькам наверх, отнести их за

40-50 метров и высыпать на кучу.. Мешков этих набиралось много.

Особенно было тяжело, когда долго и беспрерывно работали. Тогда движущаяся вверх и вниз рама с пилами уплотняла, даже спрессовывала опилки. Было жарко, июнь месяц, опилки набивались в нос, уши, попадали за шею и в рот. Они были смолистыми, горьковатыми, а под рубахой прилипали к телу.

Я. вспоминал Анжерку, и думал, почему не поставили здесь вентилятор для вытяжки опилок, как стоял там? Я спросил об этом деда, и он мне со злостью ответил:

– Да я тридцать раз говорил этому механику, что бы он поставил вентилятор, а он то нету вентилятора, а то скоро поставлю. Никто не хочет идти на эту работу, платят мало, а работа дрянь. Нашли пока вас дурачков. Извините хлопцы, а вот вы уйдёте, и каждый день будут люди меняться. А у пилорамы нельзя каждый день людей менять, пока их научишь… Вот мне с вами легко работать, а прошлый месяц прислали пьянюгу, так он чуть себе башку в пилораму не всунул. Станете начальниками, думайте о рабочем человеке. Он соль земли.

Такую лекцию прочитал нам дедок. Я тогда подумал, что когда буду начальником, всё буду делать для облегчения труда рабочих.

Сумел ли я выполнить данное себе слово? Нет. Не зависело это от меня. Каждый механизм нужно было "выколачивать" или при помощи знакомств, а чаще при помощи взяток. Недаром у нас город Киев называли Хабаровском на Днепре (по-украински слово "хабарь" значит взятка).

Но молодость брала своё.

В воскресенье мы со Злотом (Золотарёвым) и Светой Шляниной, которая жила рядом, поехали к нашим друзьям, живущим в Соцгороде. В