Незнакомец по-прежнему колебался, и Артур вышел из неловкого положения, вложив ему в руку кошель с монетами.

– Ради бога, Ланс, возьми деньги, – шепнул он ему. Это же не подкуп, это покажет другим, как высоко я ценю тебя.

Внезапная понимающая улыбка осветила хмурое лицо. Своей улыбкой Ланселот снова напомнил мне Кевина.

– Пусть я всегда буду достоин твоего доверия, – ответил воин, и в эту минуту его голос был живым и восторженным.

На мгновение я подумала, что и я стану участницей этого радостного возбуждения, но Ланселот поднялся с колена и отвернулся, даже не взглянув в мою сторону. Уязвленная этим, я посмотрела ему вслед и подумала, что Владычица Озера не научила его хорошим манерам.

Теперь Дагонет вызывал Агриколу, и радость, с какой меня приветствовал благородный король Демеции, возместила невежливое отношение сына короля Бана. Я подумала, что, может быть, бретонцы чувствуют себя неловко, находясь так далеко от дома.

Представления заканчивались, и я дала знак слугам подавать, оленину. Музыканты играли на дудочках из бузины и барабанах. Блюда торжественно подавались с внутренней стороны круглого стола, на каждом столе было мясо, дичь и фрукты. Когда подавали новое блюдо, раздавались веселые выкрики и довольные восклицания, потому что любовь к сражениям соседствовала у воинов с любовью к пиршествам.

После трапезы, когда бард Ридерик настраивал свою арфу, через зал торопливо пробежал ребенок, размахивая бутылкой, вино из которой плескалось в разные стороны.

– Что ты делаешь? – закричал Кэй, ужасаясь тому, как небрежно относятся к его бесценному вину.

– Там какой-то незнакомец требует, чтобы Лукан-привратник впустил его, – выпалил мальчишка. – Но незнакомец не хочет оставлять свое оружие. У него пиктское имя, и он требует немедленной встречи с верховным королем.

– Тристан? – подсказал Артур, делая знак мальчишке подойти.

– Может быть, – неуверенно проговорил мальчишка, а Артур взял у него полупустую бутылку и передал ее мне. – Он очень высокий человек, а щит у него весь в крови.

– Тристан, – подтвердил Артур, радуясь, что долговязый воин из Корнуолла жив и невредим, потому что о его отряде ничего не было известно и мы уже начали волноваться. Потрепав мальчика по голове, Артур послал его сказать, чтобы незнакомца впустили.

Это, в самом деле, был племянник короля Марка, с собой он привел своего приятеля Динадана. Они вошли в зал рука об руку, длинноногий Тристан и его низенький, крепкий приятель, трусивший рядом с ним. Многие посмеивались над этими корнуэльскими рыцарями, потому что вместе они выглядели очень забавно, но я, улыбнувшись, встала, чтобы по-королевски приветствовать их.

Щит Тристана вымазали кровью в последнем сражении, а на голове его была небрежно сделанная повязка. Ярко-красные пятна проступали через полотняную повязку на руке. Но даже после ранений воин сохранял прекрасное расположение духа.

– Я принес известие об ирландском борце Мархаусе, – весело крикнул Тристан. – Наверное, вам будет приятно узнать, что я убил его и отослал голову Мархауса его семье в маленьком деревянном ящике.

Участники похода удивленно загудели.

– Победил его в схватке один на один, – продолжал Тристан, а Динадан поклонился Артуру и мне, а потом держался рядом со своим другом, пока тот рассказывал.

– Должно быть, это была великолепная схватка, – хитро заметил Артур, когда Тристан небрежно поклонился.

– Конечно, пока она… самая трудная в моей жизни.

Мальчишеское очарование Триса и его самонадеянность были заразительны. Он продвигался к середине собрания, горя желанием подробно рассказать о своем бое.

Не знаю, какие качества передал Тристану его пиктский отец, но скромностью он не отличался. Тристан перескакивал в своем рассказе с одного места на другое, поощряемый толпой, которая предлагала ему полные кубки вина. Когда он начал описывать обезглавливание, толпа уже сходила с ума. Это было мастерское выступление, которое до глубины души тронуло всех участников похода.

Всех, кроме Гавейна. Когда толпа умолкла, рыжеголовый оркнеец наклонился вперед и громко крикнул.

– Ты говоришь, что отослал голову Мархауса в Ирландию?

Тристан кивнул в ответ.

– От чьего имени ты убил его? – спросил Гавейн.

– Почему ты спрашиваешь? Конечно, от имени Артура. Трис медленно покачал головой. – Мой дядя позволил мне сражаться в этом году на стороне верховного короля, чтобы прошлое отсутствие… Все это лето я сражался вместе с Артуром. Ты знаешь об этом, Гавейн.

– Мархаус был братом ирландской королевы, – многозначительно сказал Гавейн, обращаясь теперь к примолкшим слушателям. – У него было хорошее положение, его высоко ценили, и когда-нибудь он мог бы стать королем. Не будут ли ирландцы теперь мстить Артуру?

– Я не знаю… может быть, – неуверенно произнес Тристан. Было совершенно ясно, что он не привык думать о последствиях своих поступков. Трис в нерешительности повернулся к Артуру. Ведь я поступил правильно?

Верховный король улыбнулся и важно закивал головой.