Вдруг передо мной мелькнуло его прекрасное лицо с черными глазами, которое однако не выражало никакой радости. Когда я протянула к нему руки, он отвернулся от меня с презрением. Сконфуженная, ослепленная горячими слезами, оскорбленная и не верящая в случившееся, я выбралась из круга. Артур обнял меня и закружил так, что мои ноги оторвались от земли. Взлетая вверх, кружась до потери дыхания в его объятиях, я моргала, пытаясь смахнуть с глаз слезы, пока не увидела, что от нас отходит не Кевин, а Ланселот.

Мое сердце разрывалось от той любви, которой никогда не суждено было сбыться, и от холодного презрения бретонца. Слезы бежали по моим щекам, смешиваясь с потом от жара костра и танца, и когда Артур опустил меня, я ответила на его поцелуй с благодарным пылом, которым могла гордиться богиня.

Еще до завершения обряда я поручила Кевина заботам Эпоны и еще раз напомнила богине, что луна полная и мне нужен ребенок.

После праздника встречи первого дня мая мы веселой компанией, смеясь и обмениваясь шутками, среди весеннего великолепия тронулись в Корнуолл. После зимы, проведенной в Силчестере, каждый с нетерпением ждал, когда же можно будет сменить обстановку, но для меня эта поездка имела особую цель – мне хотелось побольше узнать и о новых местах, и о людях.

Я ехала на Тени, маленькой белой кобыле с уэльских гор, которую Артур подарил мне на свадьбу, а под ним был огромный черный жеребец. Лошади были хорошо подготовлены и хотели отправляться в путь, они мотали головами, и на их уздечках звенели колокольчики. Над нами развевался флаг с изображением красного дракона. Слуги были одеты в свои самые яркие одежды. Даже я надела платье, а на шее у меня было витое ожерелье Игрейны. Все вместе мы являли великолепное зрелище.

Всюду, где мы проезжали, нас выходили встречать наши подданные, собираясь веселыми толпами у городских ворот или приветствуя нас с полей и из окон замков. Они проявляли любопытство ко мне так же, как и я к ним, и часто, когда мы проезжали мимо них, я слышала свое имя. В ответ я махала рукой и приветствовала наших подданных, счастливая от того, что они дружелюбны и приветливы. Другие путешественники присоединялись к нам, если они тоже двигались на юг, или же отходили на обочину дороги, и наш кортеж проезжал мимо.

Торговцы, лекари, крестьянки, везущие товары на рынок, молодые искатели приключений – все разделяли невзгоды путешествия, и я внимательно вглядывалась в их лица, задавая себе вопрос, о чем они мечтают и на что надеются.

Мы проезжали холмы Мендипа, когда до нас долетел странный скорбный звук. В нем слышалась разноголосица, как будто мчалась свора гончих, но этот звук был глуше и тише, и можно было подумать, что где-то далеко летит стая гусей. Но пролетавшие над нами птицы давно уже сели в гнезда, и я вопросительно посмотрела на Артура.

Прежде чем он успел что-либо произнести, мы увидели собак, обегавших холм и похожих на развевающееся белое белье, забрызганное кровью. Псы были белые как снег, с темно-рыжими ушами.

– Великие боги, это же гончие Габриэля, – закричал Гавейн, хватаясь за свой кинжал. Ланс вытащил свой меч, волкодавы напряженно замерли, и шерсть у них встала дыбом.

Мчавшаяся стая разделилась, обегая нас с двух сторон и сея панику среди слуг. В это время раздался оглушительный свист. Показался какой-то человек, прильнувший к спине боевого коня, ехавшего галопом. Всадник устремился к нам. Его длинные волосы развевались на ветру, а глаза ярко горели.

Тень испуганно заржала, когда мчавшийся конь встал на дыбы, чтобы не столкнуться с нами. Он долго танцевал в воздухе, бил передними копытами, раздувал ноздри, косил глазом, а потом остановился рядом со мной. Собаки перестали лаять, и подошли к своему хозяину.

– Артур Пендрагон? – крикнул человек, напряженно вглядываясь в лицо Артура.

В этом вопросе слышалось и лукавство, и угроза.

– Кто ты? – Рука Артура легла на рукоятку Эскалибура.

– Гвин из Нита, – последовал быстрый ответ. – Я так и думал, что найду тебя среди этих холмов. Добро пожаловать на мою землю.

– На твою землю? – Артур пошевелил бровью. – Немного далековато от Южного Уэльса, не так ли?

Человек, который вел себя так вызывающе, развернул коня и ехал с нами, отпустив собак вперед. Он улыбнулся королю, обнажив редкие зубы, и вежливо кивнул мне.

– Это семейное владение. А я еду в Гластонбери предъявить свои права на землю, которую освободил от этого негодяя, угрожавшего мне у брода… Он обычный хвастун. Но я занялся разведением гончих и лошадей, а на его земле есть хорошие пастбища.