– Смотри, вот епископская черешня! – Во взгляде Линнет блеснул лукавый огонек, когда она указала на огромное старое дерево. – Старик очень дорожил им, посылал мальчишек гонять птиц и не позволял никому есть ягоды. Но когда мы узнали, что вы приезжаете, мой отец объявил, что этот сад принадлежит королю и что никто, кроме тебя, не имеет права рвать ягоды, значит, черешня твоя.

Я усмехнулась про себя, подумав о старом священнослужителе, дорожившем своим деревом и отдавшем его королеве, которой, по его мнению, и вовсе не существовало.

Линнет по-прежнему болтала, показывая мне то мушмулу и грушу, то яблони и тутовник, и вдруг она стала серьезной.

– Мой отец говорит, что городской совет будет просить его светлость сделать Лондон частью Логриса. Как ты думаешь, он согласится?

Я улыбнулась детской непосредственности Линнет и не ответила на се вопрос, но заверила ее, что Артур рассмотрит все предложения, поданные ему этим летом.

Как и предсказывала Линнет, лондонцы оказались настойчивы в своих желаниях, и несколько дней спустя за завтраком Артур огорченно посмотрел на меня.

– Похоже, что мы станем правителями Лондона, – признался он. – Взять лондонцев под нашу защиту – мысль совсем не плохая. Лагери, разбитые мной после Линкольнского похода, расположены удачно, чтобы охранять места возможных нападений. И сам Лондон станет клином между северными саксами и саксами Кента и Сассекса. Это помешает им объединить силы. Кроме того, народ хочет власти короля, да и мне ненавистна мысль, что наши подданные снова станут опасаться за свое будущее.

– Похоже, что выбор у нас невелик, – усмехнулась я. – Какими бы бедными они ни были, они настойчивы в своем желании владеть нашими землями.

Артур кивнул и жестом показал мне, чтобы я шла за ним.

– Пойдем, посмотрим на шатер, который ставит Ланс на развалинах башни Цезаря. – Он широкими шагами пошел к выходу, прежде чем я успела встать на ноги, и мне пришлось, подобрав юбки, бежать по коридору, чтобы догнать его.

Тяжелые одежды мешали движениям Артура.

Когда мы подошли к башне, со своих мест с карканьем поднялась стая воронов. Судя по количеству гнезд, разместившихся среди разрушенных стен, птицы уже давно облюбовали это место. Они кружились и парили над нашими головами, и я с удовольствием наблюдала за ними, когда к нам подошел бретонец.

– Святилище старого бога Брана. – Ланселот указал на холм, теперь загроможденный и развалинами, и шатрами. – Именно здесь они похоронили его голову, чтобы охранить Британию от вторжения. Интересно, знали ли это римляне, когда строили башню?

Мы с Артуром посмеялись над этой шуткой, но я остановилась и торопливо прочла, молитву – я надеялась, что после всех трудов по подготовке этого собрания Бран заметит разницу между саксонскими варварами и королями Британии.

Через лондонские ворота один за другим проезжали военные вожди. Их имена выкрикивал недавно назначенный глашатай, Он шел впереди них, звоня в колокольчик и объявляя имя и звание вождя, чтобы люди на улицах знали, какой знатный человек проходит перед ними. Его крики также предупреждали нас о приближении очередного гостя.

Мы размещали знать, где только могли – в основном в шатрах или в каменных зданиях, которые еще были пригодны для жилья. Остальные устроились в трактирах и на постоялых дворах, а воины спали в парке.

Некоторые короли не смогли приехать. Например, мой кузен Маэлгон не приехал из-за болезни жены, а король Марк, который никогда не любил путешествовать, говорил, что его молодая жена желает остаться дома. Он, правда, прислал Тристана и Динадана в качестве своих представителей, и мы были очень рады встретиться с ними.

Мой отец не мог приехать из-за плохого самочувствия, но он прислал Бедивера, которого встретили шумными приветствиями. Первый рыцарь выздоровел, и к нему снова, вернулось хорошее настроение, и сейчас он уже наловчился пользоваться своей рукой с крючками. Когда я сказала Бедиверу, что Бригит уехала в монастырь, он ласково улыбнулся.

– Пусть благословят ее все боги.

Уриен пришел поздороваться с нами и сказал, что Моргана очень сожалеет, что не может приехать.

– Вы же знаете, сейчас она очень занята – многие ирландцы принимают новую веру.

Я рассматривала короля Нортумбрии, гадая, знает ли он, как враждебно его жена относится ко мне. Я полагала, что он был человеком, который предпочитал не разбираться в сути вещей; жизнь с развлечениями, воинскими турнирами, охотой и пирами, похоже, устраивала его, и я была уверена, что он постарается ничего не менять в своем укладе жизни. По крайней мере, отсутствие Морганы означало, что у меня будет одной проблемой меньше. И без нее хватало хлопот.

Многие вожди привезли с собой сыновей и дочерей: мальчики должны были обучаться под руководством Ланселота или Паломида, а девушки – служить фрейлинами у меня. Это укрепляло наши связи с их родителями, но и означало, что я несу ответственность за этих юных женщин. Я передала заботу о них Винни, надеясь, что умение матроны обращаться с фрейлинами убережет их от неприятностей, а меня избавит от забот.