Шрифт:
По разбойничьему нраву большое сродство с П.Соловьевой имеет Марина Цветаева. Правда, все стихи ее книги помечены 1916 годом и из «Верст» исключены те совсем недвусмысленные «политические» стихи, какие имелись в одноименном издании того же автора, выпущенном из<датель>ством «Костры». [193] Стихи Марины Цветаевой о мщении и революции придется, таким образом, поискать в эмигрантских изданиях, которые, конечно, известны Госиздату. Однако и в госиздатовских «Верстах» осталась кой-какая закваска.
193
Что подразумевается под «недвусмысленными „политическими“ стихами» Цветаевой в ее сборнике «Версты» (М.: Костры, 1921) неясно. Стихи этого сборника к разряду «политических» отнести вряд ли возможно. Скорее всего, речь идет об «известных Госиздату» эмигрантских изданиях, как, например, ж. «Современные записки» (1920. № 1), где было помещено стихотворение «Чердачный дворец мой, дворцовый чердак…», ж. «Русская мысль» (София. 1922, № 8–12), куда вошли цикл «Дон», «С Новым годом, Лебединый стан!..» и др.
М.Цветаева «ужасная» греховодница.
Кабы нас с тобой да судьба свела —Ох, веселые пошли бы по земле дела!Не один бы нам поклонился град,Ох, мой родный, мой природный, мой безродный брат!…Как последний сгас на мосту фонарь —Я — кабацкая царица, ты — кабацкий царь.Присягай, народ, моему царю,Присягай его царице, — всех собой дарю!Разбойная натура — натура широкая.
Люди на душу мою льстятся,Нежных имен у меня — святцы,А восприемников за душойЦельный, поди, монастырь мужской!Уж и священники эти льстивы!Каждый-то день у меня крестины!Вот уж поистине: когда черт стареется, он идет в монахи. Как известно, от греха до покаяния совсем недалеко. Нагрешила и — в церковь.
Пойду и встану в церкви,И помолюсь угодникамО лебеде молоденьком. [194]Церковь приводит Цветаеву в такое же умиление, как Шенгели и Соловьеву. [195]
Канун благовещенья.Собор БлаговещенскийПрекрасно светится.Над главным куполом,Под самым месяцем,Звезда — и вспомнилсяКонстантинополь.…Большими бусамиГорят фонарикиВкруг Божьей Матери.Золотым кустом,Родословным древомНикнет паникадило.— Благословен плод чреваТвоего, Дева,Милая!194
Из стихотворения «Разлетелось в серебряные дребезги…»
195
Шенгели Георгий Аркадьевич (1894–1956) — поэт, переводчик. Речь идет о стихах из его сб. «Раковина» (М.-Птг.: ГИЗ, 1922) и стихах П.Соловьевой из сб. «Последние стихи» (М.: ГИЗ, 1923).
Ну и, конечно, молитва:
Богородица в небесах,Вспомяни о моих прохожих! [196]Культ богородицы и церкви стоит в центре книги М.Цветаевой. Среди «Стихов о Москве» есть одно, которое мы с особым удовольствием предложили бы комсомолу распевать под окнами Госиздата в качестве серенады:
Из рук моих — нерукотворный градПрими, мой странный, мой прекрасный брат.По церковке — все сорок сороков,И реющих над ними голубков.И Спасские — с цветами — ворота,Где шапка православного снята.Часовню звездную — приют от зол —Где вытертый от поцелуев — пол.Пятисоборный несравненный кругПрими, мой древний, вдохновенный друг.К Нечаянныя Радости в садуЯ гостя чужеземного сведу.Червонные возблещут купола,Бессонные взгремят колокола,И на тебя с багряных облаковУронит Богородица покров,И встанешь ты, исполнен дивных сил…И не раскаешься, что ты меня любил.196
Из стихотворения «Собирая любимых в путь…»
Вся сила, оказывается, в колоколах.
Над городом, отвергнутым Петром,Перекатился колокольный гром.Гремучий опрокинулся прибойНад женщиной, отвергнутой тобой.Царю Петру и вам, о царь, хвала!Но выше вас, цари, колокола.Пока они гремят из синевы —Неоспоримо первенство Москвы.И целых сорок сороков церквей,Смеются над гордынею царей!Перед силой церкви, этой, по словам тов<арища> Мещерякова, «последней опоры» контрреволюционной интеллигенции, [197] преклоняется и Екатерина Волчанецкая. [198] Разница между ней и Цветаевой только в том, что одна предпочитает Москву, а другая
Исакий, строгий и таинственный,Мистическая полумгла,где
Где, у колонн, тебе, единственный,Я в первый раз свечу зажгла. [199]197
Мещеряков Николай Леонидович (1865–1942) — советский литератор. С 1920 по 1924 гг. был главным редактором Госиздата.
Имеется в виду его статья «Волна мистики (Из настроений современной эмиграции)» (Печать и революция. 1922. № 2. С. 32–43.)
198
Волчанецкая (наст. фамилия — Ровинская) Екатерина Дмитриевна (1881–?) — поэтесса, детская писательница. Автор сборника «Серебряный лебедь» (М.-Птг.: ГИЗ, 1923).
199
Из стихотворения Е. Волчанецкой «Зима» («Есть радость тайная в сгорании…»)
Кто же этот «единственный»?
Живую душу пеленой обвив,Как дар Христу, я положила в ясли;Над ней с улыбкой руку протянул,Благословил и отдал на распятье. [200]Такую нежную душу, благословенную самим Христом, не может удовлетворить старый Бог. Когда
Господь сойдет на землю,Мы скажем — тебя не нужно.…Нам белизна непонятна,Ангелов мы забыли,Наша одежда — в пятнахКрови, грязи и пыли.Мы шли по разным дорогам,В тебе не признав господина…200
Из стихотворения Е. Волчанецкой «Всходило солнце, полное любви…»
Что такое? Бунт? Отрицание Бога? Ничего подобного!
И в сердце избрали богомТобой осужденного сына. [201]Не умер Данила — болячка задавила. Впрочем, есть и еще разница между Цветаевой и Волчанецкой в их отношении к церкви. Первая хочет представить себя отчаянной грешницей, вторая прикидывается святой.
Мы сегодня гостей встречали,Белой скатертью стол накрыли,И лазоревый челн причалилНа больших лебединых крыльях;В нем сидели мать и ребенок,В поблекших парчовых платьях,Как будто с старинных иконок,А с каких — не могла узнать я.Я придвинула стул плетеныйИ сказала…«Мне у лебедя хватит места, —Упроси, Пречистая, Сына, —Я хочу быть его невестой,Как святая Екатерина» <…>201
Из стихотворения Е. Волчанецкой «Скоро, когда со всеми…»