– Безусловно, можно! – ответил Рудольф, улыбаясь через силу. – Если вы не возражаете, мы можем проехаться по замечательному маршруту. Там такая красота!

Рудольф, сам того не замечая, невольно оттягивал момент встречи обеих дам со своей матерью.

– Я – за! – согласилась Джейд. – Но только не сейчас. Надеюсь, у нас еще будет время для осмотра достопримечательностей.

– Элеонора говорила мне, какой вкусный чай умеет заваривать твоя мать, – сказала Мэрили. – Мне не терпится попробовать этот божественный напиток!

Рудольф кивнул Хэнишу и сквозь зубы приказал ехать к замку. Мэрили знала, что замками в Швейцарии и во Франции назывались и настоящие средневековые замки, и просто большие сельские дома. Тем не менее трехэтажное здание, весьма опрятное, выложенное плотно пригнанными друг к другу квадратными камнями, очень понравилось Мэрили. Замок был окружен красивой резной оградой, отделяющей территорию, вероятно, около акра.

Все это производило впечатление, но то, что хозяева замка – люди небогатые, было видно невооруженным глазом. Кроме того, Мэрили подумала, что, хотя замок и был построен в уютном и удобном месте, выглядел он весьма мрачно, производя впечатление необитаемого острова.

Хэниш въехал в ворота и, минуя небольшой двор, остановил автомобиль у главного входа.

– Приехали! – объявил Рудольф и, открыв дверцу машины, помог гостьям выбраться наружу.

– Как я рада видеть свою будущую золовку! – раздался голос Элеоноры, с улыбкой выбегающей им навстречу.

Мэрили вздрогнула.

Джейд рассмеялась.

Рудольфу хотелось придушить сестру.

Девушки обнялись, и Рудольф представил Джейд.

– Какая честь для нас принимать у себя в доме русскую княгиню! – Элеонора присела в реверансе.

Рудольф снова бросил на нее сердитый взгляд. Малейшая ошибка вроде этой может привести к полному провалу, и все полетит к чертовой матери!

– Я же говорил тебе, что фрау Колтрейн не любит, когда ее называют княгиней. – Он произнес это настолько резко, что и Мэрили, и Джейд изумленно посмотрели на Хэпсбурга. – Вы же сами просили об этом на вокзале, – быстро добавил Рудольф.

– Но зачем же расстраивать из-за этого сестру? – спросила Джейд, видя, что Элеонора готова была расплакаться. – Разве она могла предполагать, что я уже не считаю себя членом царской семьи? Слишком давно я не появлялась в России… Но дело не в этом. – Она взяла Элеонору под руку, показывая свое явное расположение. – В эти дни мне нужно быть очень осторожной и не афишировать свою фамилию. Как это ни грустно, но русский царь сейчас далеко не самая популярная в Европе фигура!

«Не самая популярная, может быть, – подумал про себя Рудольф, – но зато самая ценная».

Они вошли в дом. В холле царил полумрак, и Мэрили, с трудом вглядываясь в контуры помещения, поинтересовалась у Рудольфа возрастом замка.

– Может быть, несколько сотен лет, – безразлично ответил тот. – Я не знаю, как долго он принадлежал моим предкам по отцовской линии. Как я уже говорил, – он жестом пригласил Мэрили и Джейд следовать дальше, – сейчас в замке идет ремонт. Моя бабка несколько запустила свое жилище. Сначала мы хотели сохранить старинный интерьер, но в конце концов решили сделать все так, как нам нравится. – Рудольф немного помолчал и, обвив руками талию Мэрили, доверительно прошептал: – Я буду счастлив выслушать несколько советов от женщины, которая, я надеюсь, однажды станет здесь хозяйкой.

Мэрили ничего не ответила.

– Итак? – взволнованно настаивал Рудольф. В его взгляде читался не то энтузиазм, не то… притворство.

– У тебя прекрасный дом, Рудольф, – только и могла сказать Мэрили.

– Я говорю совсем о другом, ты прекрасно поняла, что я имею в виду.

– А я просила тебя дать мне время на размышление!

Рудольф вздохнул, пытаясь скрыть свое раздражение.

Элеонора повела Джейд показывать ее комнату, а Рудольф отправился с Мэрили на второй этаж. Они поднимались в полном молчании. Лишь у самых дверей комнаты Мэрили Рудольф остановился и тихо произнес:

– Если тебе что-то понадобится, дерни за шнур колокольчика около дверей. На его звон сразу откликнется горничная. Когда ты закончишь свой туалет, ты сможешь найти меня в зале, на первом этаже.

Он повернулся, чтобы уйти, но Мэрили, протянув руку, остановила его:

– Подожди, пожалуйста. – Она чувствовала необходимость объясниться. – Мне будет очень жаль, если я огорчу тебя, Рудольф, но пойми, я не хочу принимать поспешных решений. Может быть, приехав сюда, я совершила ошибку.

– Нет, что ты! – воскликнул Рудольф. Он ласково коснулся ее щеки. Мэрили сама вернула его к теме их взаимоотношений. Рудольф решил этим воспользоваться, чувствуя, что каждое мгновение может быть решающим. – Послушай, Мэрили. Я тебя люблю, и ты это знаешь. Клянусь, что заставлю тебя ответить взаимностью. Если бы ты только знала, как я мечтаю прижать тебя к себе… Вот так…

Он страстно, почти грубо притянул к себе Мэрили и прижался губами к ее губам. Не испытывая никаких ответных чувств, Мэрили не решилась отстраниться, чтобы снова не обидеть Рудольфа.

А вот сам Рудольф был обуреваем чувствами: в нем поднимались волны раздражения и злости. Ему приходилось встречать женщин, которые даже после бурных ласк оставались холодны и бесстрастны. Знаменитый доктор Фрейд, чьи лекции он однажды слушал, называл таких женщин фригидными.

Рудольф подозревал, что Мэрили была одной из них. В таком случае его план соблазнения сильно усложнялся, если не становился вообще невыполнимым. Хотя можно было, например, подмешать Мэрили наркотик или снотворное. Это уже ему придется брать на свою совесть.