Одновременно собирается информация и о Гансе. И пусть, например, выясняется, что есть у него 20-летний сын, который ведет нормальный для юноши его возраста образ жизни (девушки, вечеринки, танцы и т.п.) и вдобавок помогает отцу в пекарне. Очень хороший молодой человек. Очень светлый образ.

Но только не для кризисников. Потому что они – увидев, с какой целевой аудиторией имеют дело – начинают потихоньку внедрять в среду постоянных покупателей булочной Ганса – вот такую информацию. Тезис первый: "сын Ганса вчера танцевал с одной девушкой, сегодня долго гулял по парку с другой…" Тезис второй: "сын Ганса часто возится с хлебом в булочной". Уклонений от истины нет, привлечь к суду за клевету невозможно.

Данные тезисы, вброшенные в среду клиентов Ганса, при помощи некоторых специальных технологий формирования мнений, на данной целевой аудитории провинциальных обывателей дадут следующее. Постоянные покупатели Ганса сами придут к мнению, что сын Ганса ведет "разгульную жизнь". А дальше, по цепочке обычных для человека ассоциаций, они сами придут к выводу, что при "разгульной" жизни можно заразиться дурной болезнью. Постепенно, по законам массовой психологии, предположение перерастет в уверенность: обыватели станут уверенными в том, что сын Ганса "болен дурной болезнью".

А тут информация, что сын Ганса часто бывает в пекарне. Обыватель сам приходит к мнению, что сын Ганса может заразить хлеб в булочной. А потому у Ганса лучше хлеб не покупать. На всякий случай.

В результате покупателей у Ганса станет меньше, торговый оборот упадет.

Разумеется, если бы клиентура Ганса была другой по составу – например, семьи ученых в университетском городке – то для них были бы использованы совершенно другие тезисы. Например – "сын Ганса хотел поступить в химический колледж, да отец не дал", "сын Ганса тайком от отца продолжает заниматься химическими опытами в пристройке к пекарне", а также, например – сын Ганса, скрывая свои опыты от отца, вынужден бегать в пекарню не вымыв руки и не переодевшись после химических опытов". Тогда в итоге появится мнение, что хлеб в булочной Ганса может быть загрязнен химреактивами, опасными для здоровья…

Но и это еще не все. Потому что дальше в игру включается "третий кит" – лоббирование, или влияние – основанное на созданном ранее мнении.

Собирается информация о бургомистре и его окружении. Находится какой-нибудь помощник (а лучше, несколько), у которых есть знакомые среди клиентуры Ганса. И через этих знакомых до ушей помощников – а далее и до ушей самого бургомистра – доводится информация: мол, те жители городка, которые живут рядом с булочной Ганса и вынуждены ходить к нему за хлебом, недовольны тем, что бургомистр "сквозь пальцы" смотрит на существование такого источника заразы. Нет, от бургомистра никто ничего не требует. Но у него аккуратно формируется мнение: для Ганса-то они клиенты, а для меня – избиратели. Как бы их недовольство боком на выборах мне, бургомистру, не вышло…

Это, кстати, второе мнение, подготовленное на целевой аудитории, состоящей из одного человека – бургомистра.

А когда оно создано, когда бургомистр "готов" – к нему отправляется заботливо (но негласно) организованная кризисниками депутация жителей. И, опираясь на общественное мнение, депутация требует закрыть рассадник заразы и разврата – булочную Ганса.

Если выборы близко, а бургомистр в своей победе не уверен – вполне может оказаться достаточным одной депутации. Ну, а если будет недостаточно…

К бургомистру может явиться представитель какого-нибудь фонда Красного Креста или христианских дам-благотворительниц или что-нибудь в этом духе, и предложить – нет, боже упаси, не взятку бургомистру! Речь идет о "благотворительном взносе городу" на какие-то цели. Правда наличными, без расписок и прямо на руки бургомистру"… Но при одном непременном условии – "вы же понимаете, что пока у вас в городе существует этот рассадник заразы и разврата – булочная Ганса – наши высоко моральные дамы-благотворительницы ну никак не могут пожертвовать эту сумму…"

Если бургомистр упорствует – его дочь или жену соблазняет "случайно" возникший профессиональный фат-ловелас, а в самый пикантный момент "случайно" оказавшийся рядом фотограф газеты делает снимок. Редактор газеты, естественно, по-дружески советуется с бургомистром. Конечно, мы снимок можем опубликовать. А можем и не публиковать… кстати, а как там с булочной Ганса? Моя племянница у него хлеб не покупает, и все ждут, когда же булочную закроют…

Худший вариант – бургомистр продолжает упорствовать. Но и это не поражение кризисников. Снимок публикуется в газетах, разворачивается кампания общественного мнения – но уже против самого бургомистра – и точно по той же технологии выходят на вышестоящего чиновника, или суд, и заставляют его отдать соответствующий приказ бургомистру, или сместить его… И так далее.

Все это кончается тем, что булочную Ганса закрывают. Как источник заразы. По требованию жителей городка. Юрген приходит к Гансу, покупает у него по дешевке помещение и оборудование (потому что никому другому Ганс их продать "почему-то" не может – об этом тоже позаботились кризисники), делает там шумный ремонт, с непременным освещением в местной газете (это кризисники проводят так называемые "реабилитационные мероприятия", то есть вышибают из памяти граждан воспоминания о "заразности" этого места) – и торжественно открывает в бывшей булочной Ганса свой филиал. Все. Finita la comedia и премия команде кризисников за выполненный заказ.