— Обнюхивал себя? — воскликнул шокированный судья.

— Потрясающе, Тиллер, просто потрясающе, — заметил Эллери улыбаясь. — Не хотел бы я слышать ваши рассуждения насчет моих странных привычек. С точки зрения слуги... О, превосходно! Так вы говорите, что когда он вышел из ванной...

— Значит, женщина? — буркнул инспектор, чьи мысли, казалось, были заняты чем-то другим.

— Да, сэр. Когда он принял душ и вышел из ванной, я выкладывал содержимое его карманов: мелочь, часы и портсигар, о которых я уже упоминал, и кое-какие другие вещицы. Само собой, я собирался переложить все это в карманы темно-серого костюма. Но он набросился на меня сразу же после... э... неприятного инцидента с морщинкой на воротничке и вырвал из рук белый пиджак. Обозвал «чертовым занудой, сующимся куда не просят», если я правильно запомнил, сэр. Потом велел убираться, сердито заявив, что оденется сам.

— Значит, вот как, — начал инспектор Молей, но Эллери прервал его:

— Может, не совсем так. — Он задумчиво глянул на маленького человечка: — Вам не показалось, Тиллер, что его раздражительность была вызвана какой-то особой причиной? Может, вы нашли что-то... э... личное в его карманах?

Тиллер энергично кивнул:

— Да, сэр, записку.

— А... Вот почему он выпроводил вас из комнаты?

— Пожалуй, вы правы, сэр. — Тиллер вздохнул. — Собственно говоря, я почти в этом уверен. Потому что, подходя к двери, я заметил, как он разорвал конверт вместе с письмом и бросил обрывки в камин.

Как по команде, трое мужчин нагнулись к камину, глаза их горели от предвкушения находки. Тиллер, в почтительном ожидании, остался стоять на прежнем месте. Затем, когда они опустились на колени и принялись рыться в небольшой кучке остывшего пепла на каминной решетке, он прочистил горло, несколько раз моргнул и бесшумной походкой направился к большому платяному шкафу в дальней части комнаты. Открыв дверцу, принялся копаться внутри.

— Стоило становиться на карачки, если... — ворчливо начал Молей.

— Осторожно! — воскликнул Эллери. — Не исключено, если обрывки лишь частично обгорели, что они могут рассыпаться.

Спустя пять минут все трое, насупив брови, принялись оттирать перепачканные сажей руки. В камине ничего не было.

— Все сгорело, — проворчал инспектор. — Черт, только зря проползали...

— Погодите. — Эллери вскочил и быстро осмотрелся. — Мне не кажется, что пепел на каминной решетке — это все, что осталось от сгоревшей бумаги. Его явно недостаточно для... — Он внезапно замолчал, внимательно глядя на Тиллера. Маленький человечек спокойно закрывал дверцу платяного шкафа. — Какого черта вы лазили в шкаф, Тиллер?

— Я всего лишь проверял гардероб мистера Марко, сэр, — скромно ответил Тиллер. — Мне подумалось, что вы можете поинтересоваться, не пропало ли еще что, кроме тех вещей, которые я вам только что перечислил.

Эллери уставился на него.

— Тиллер, падите мне на грудь! — радостно воскликнул он. — Вы вполне годитесь мне в компаньоны. Так что-нибудь пропало?

— Нет, сэр, — почти с сожалением ответил Тиллер.

— Вы уверены?

— Совершенно уверен. Видите ли, сэр, я знаю гардероб мистера Марко как свои пять пальцев. Если вы позволите мне заглянуть в бюро...

— Это идея. Действуйте. — И Эллери, повернувшись, провел глазами по комнате, словно что-то искал. А Тиллер, удовлетворенно улыбаясь, подошел к богато украшенному резьбой бюро и принялся открывать ящички. Инспектор Молей неторопливо приблизился к Тиллеру, наблюдая за его действиями.

Эллери и судья Маклин переглянулись и, не сказав ни слова, присоединились к осмотру. Они действовали молча, слышны были лишь звуки выдвигаемых и задвигаемых ящиков.

— Ничего, — наконец грустно доложил Тиллер, задвигая последний ящик бюро. — Ничего из того, чего в них не должно быть. И ничего не пропало. Простите, сэр.

— Вы говорите так, будто это ваша вина, — усмехнулся Эллери, направляясь к открытой двери ванной комнаты. — Однако есть одна идея, Тиллер. — И он исчез в ванной.

— Ни единого клочка, черт бы его побрал, — проворчал Молей. — Должно быть, этот тип был чересчур осторожен. Ну что, я думаю, это все...

Голос Эллери, неожиданно холодный, прервал его. Они осмотрелись по сторонам и увидели его, угрюмо стоящего в дверях ванной. Квин не отрывал взгляда от невозмутимого лица Тиллера.

— Тиллер, — произнес он ровным, ничего не выражающим голосом.

— Да, сэр? — Брови маленького человечка вопросительно поползли вверх.

— Вы солгали, сказав, что не читали письмо, доставленное вами мистеру Марко?

Что-то сверкнуло в глазах Тиллера, кончики его ушей медленно покраснели.

— Прошу прощения, сэр, — тихо произнес он.

Их взгляды встретились.

— Это я прошу прощения, — вздохнул Эллери, — но я должен это знать. Вы ведь не возвращались в эту комнату после того, как мистер Марко отослал вас вчера ночью?

— Нет, — ответил слуга все тем же тихим голосом.