Унтер-офицерша. Да кто такой — вестимо, городничий здешний, кому же больше другому?

Хлестаков. Ах, какой плут этот городничий.

Унтер-офицерша. Тяжкую обиду нанес: высек, мой кормилец.

Хлестаков. Как? за что?

Унтер-офицерша. А бог его знает, за что. Говорит, что будто бы для порядка; а оно-то совсем за другое, и я в нем ни душою, ни телом. Тут было квартировал один офицер и женился на купеческой дочери, здешнего купца. Так городничий говорит: „Это ты, каналья, всему причиною: если бы“, говорит, „не ты, то он бы женился на моей дочери“. А ему, слышь ты, донес кто-то, что будто бы я была свахой и сосватала купеческую дочь, а я вовсе и заикать не заикалась и совсем не знала, что его милости нужен жених. И как приказал он, кормилец мой, взять меня десятским и так больно отрапортовал меня кругом, что три дня не могла сидеть. Ей богу.

Хлестаков. Ах, какой мошенник, да его за это на каторгу.

Унтер-офицерша. Ей богу, если не веришь, кормилец, я тебе пожалуй знаки покажу.

Хлестаков. Не нужно, не нужно, матушка. Я и без того верю. Ну, а ты? [Вместо „Хлестаков. Ну, зачем же вы пришли? ~ Ну, а ты?“. Хлестаков. Чего тебе нужно? цензурный вариант РЛ6]

Слюсарша. Милости прошу вашей. [„вашей“ нет РЛ6] На городничего челом бью! пошли ему бог всякое зло — чтобы ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку не было.

Хлестаков. А что?

Слюсарша. Да мужу-то моему приказал забрить лоб в солдаты; и очередь-то на нас не припадала, мошенник такой! да и по закону нельзя: он женатый.

Хлестаков. Как же он мог это сделать?

Слюсарша. Сделал, мошенник, сделал, побей бог его и на том и на этом свете, чтобы ему, если и тетка есть, то и тетке всякая пакость, и отец если жив у него, то чтобы и он, каналья, околел или поперхнулся на веки, мошенник такой. Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка был, да родители богатый подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой; а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки, так он ко мне. „На что“, говорит, „тебе муж, он уж тебе не годится“. — Да я то знаю, годится или не годится, это мое дело, мошенник такой. „Он“, говорит, „вор: хоть он теперь и не украл, да всё равно“, говорит, „он украдет, его и без того на следующий год возьмут в рекруты“. Да мне-то каково без мужа, мошенник такой. Я слабый человек, подлец ты такой, чтоб всей родни твоей не довелось видеть света божьего, и если есть теща, то чтобы и теще…

Хлестаков. Хорошо, хорошо, матушка. Ступайте, ступайте! [а. как в тексте, б. Ступай, ступай! цензурный вариант РЛ6] Я ему это всё… ступайте [а. Ступайте б. Ступай цензурный вариант РЛ6] с богом! (Выпровожает старух.)

Обе вместе (уходя) [По выскобленному: Слюсарша (уходя) цензурный вариант РЛ6]. Не позабудь, отец наш! будь милослив!

Хлестаков. Хорошо, хорошо. (В окно высовываются руки с просьбами.) Да кто там еще? (Подходит к окну). Не хочу, не хочу! не нужно, не нужно. (Отходя.) Надоели, чорт возьми! не впускай, Осип.

Осип (кричит в окно). Пошли, пошли, не время, завтра приходите! (Дверь отворяется и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели с небритою бородою, и раздутою губою, и перевязанною щекою.) [Далее приписано: За ним в перспективе показывается несколько других РЛ6]

Осип. Пошел, пошел! чего лезешь? (Упирается ему руками в брюхо и выпирается вместе с ним в прихожую, захлопнув за собою дверь.)

Голос Анны Андреевны. Право, как будто никому дела нет.

Хлестаков. А!

Голос Анны Андреевны. Там набрело просителей полон двор и мужа нет, и зачем, куда он зашел? хотя бы ты что-нибудь, ведь ты здесь сидишь.

Голос Марьи Антоновны. Ах право, маминька, какие вы странные.

Хлестаков. А!

Голос Марьи Антоновны. Что ж мне делать?

Голос Анны Андреевны. О, ты всегда права. Ей богу, такой беспорядок, и эти квартальные, мерзавцы. (Входит на сцену и увидев Хлестакова вскрикивает.) [Вместо „Голос Анны Андреевны ~ вскрикивает“: [Голос Анны Андреевны. Будто никому дела нет. ] РЛ6]

] а. Явлений. XIII и XIV в данной редакции нет РЛ6]

Хлестаков и Анна Андреевна.

Анна Андреевна. Я совсем не знала, что вы тут сидите, я вам помешала в занятиях.

Хлестаков. Вы никогда не можете помешать. Куда вы спешили?

Анна Андреевна. Вы извините меня: мне право очень нужно приказать ключнице.

Хлестаков. Да это всё суета: и приказание, и ключница, ключница — пустяк! Вы останьтесь здесь.

Анна Андреевна. Я право помешала вам заниматься важными делами.

Хлестаков. А ваши глазки, сударыня, еще лучше нежели важные дела.

Анна Андреевна. Я никак не беру на свой счет… я скоро к вам приду.

Хлестаков. Ну, не ходите, Анна Андреевна, сделайте милость, сядьте со мной вот здесь.

Анна Андреевна. Право, я не знаю… мне так нужно.

Хлестаков. Какое у вас прекрасное платье.

Анна Андреевна. Вы насмешники, лишь бы только посмеяться над провинциальными.

Хлестаков. Как бы я желал, сударыня, быть вашим платьем, чтобы обнимать всё, что ни есть у вас.

Анна Андреевна. Я совсем не понимаю, о чем вы говорите: какое-то платье, а больше я ничего не поняла… сегодня какая хорошая погода.