— Где вы встречались?

— Вы имеете в виду, куда мы ходили вдвоем или где занимались любовью?

— И то и другое.

— Естественно, мы не показывались в миланских ресторанах и вообще в любых местах, где знали Джулиано. Если хотели вместе поужинать, ехали подальше от города в деревенские ресторанчики, затерянные в тумане. Что касается интимных отношений, можно было пойти ко мне или к нему, мы с Джулиано никогда не жили вместе, и у меня была свободная квартира.

— Как часто вы встречались?

— Раза два в неделю, когда Джулиано играл по вечерам с друзьями в мини-футбол. Можно было видеться чаще, но в то время Лука работал как проклятый.

— Почему вы не рассказали обо всем раньше?

— Нелегко признаться, что любила человека, который потом убил твоего друга.

— Вы испытываете чувство вины за смерть Джулиано?

— Совсем нет. Наш с Лукой роман не имеет никакого отношения к убийству, я уверена.

— Вы не думаете, что в его решении убить вашего друга ревность сыграла определенную роль?

— За полтора с лишним года, что мы расстались, у меня никогда не было чувства, будто Лука испытывал ревность или обиду.

Она покопалась в сумочке и извлекла пачку сигарет и золотую зажигалку. Поднесла сигарету к губам, прикурила и только после этого вопросительно взглянула на меня, словно спрашивая разрешения. Не люблю, когда курят у меня в кабинете, но мне показалось, что в тот момент ей просто необходимо было закурить, поэтому я улыбнулась и кивнула. Потом я продолжила:

— Думаете, Лука тоже вас любил?

— Да. Именно поэтому он сумел меня понять, когда я сказала, что нет смысла продолжать наши отношения.

— Он не предлагал вам порвать с вашим другом?

— Он предлагал, но не стал настаивать. Он отнесся с уважением к моему выбору.

— А вы сами никогда не думали оставить вашего друга и уйти к Луке?

— Постоянно, даже после того как мы с Лукой расстались.

— И почему вы этого не сделали?

— Потому что Джулиано во мне нуждался сильнее, чем Лука. Чем хуже он со мной обращался, чем меньше уделял внимания, чем чаще устраивал сцены, тем больше я убеждалась, что нельзя оставлять его одного. Это называется «комплекс сестры милосердия», но так уж мы, женщины, устроены.

Мы, женщины! Будто все мы одинаковы. Меня взбесило это дурацкое замечание, но потом я вспомнила себя, нас с Энрико, и про разогнавшегося слона, с которым я бегу рядом. Уж так устроены мы, женщины.

Я снова заговорила:

— Джулиано Лаянка знал о ваших отношениях?

— Нет, в этом я уверена.

— А с Лукой вы виделись после того, как ваш роман кончился?

— Да, назавтра мы отмечали вместе день моего рождения, но естественно, в присутствии Джулиано и наших друзей, а потом больше не встречались и не перезванивались, к тому же дела в фирме Луки пошли плохо.

— Вам известно, что именно случилось?

— Я знаю только, что Джулиано упоминал о какой-то ошибке в программировании, но в прошлый раз я уже говорила, в их работе я не понимаю ровным счетом ничего.

— А у вас какая профессия?

— Я работаю в отделе связей с общественностью во французском доме моды.

И протянула мне визитку своей фирмы.

— Последний вопрос.

— Да, пожалуйста.

Я сделала попытку, ни на что особенно не надеясь:

— Джулиано когда-нибудь говорил вам о некоем кавалере Брамбилле?

Она смотрела недоуменно:

— Нет, никогда.

Мы обе поднялись, и я взглянула на нее с тем смешанным чувством восхищения и недоброжелательства, которое отражается в глазах у женщины, когда рядом с другой женщиной она чувствует себя старой и неухоженной. Да, представь себе, Стелла Биффи заставила меня почувствовать себя старой и неухоженной. Приталенное кремовое платье, короткие светлые волосы с медным отливом, уложенные на прямой пробор, — она выглядит на свои тридцать, но кажется, всем своим видом утверждает, что на тридцать она будет выглядеть всю оставшуюся жизнь. Обычно, когда я вижу на улицах Милана вызывающе эффектных молоденьких девочек — пупок наружу и штаны с низкой талией, так что видно углубление между ягодицами, — я говорю себе: вот доживи до моих лет и посмотрим, что с тобой станет. Но Стелла Биффи — это совсем другое, и я твердо знаю, что, дожив до моего возраста, меньше чем через десять лет, она будет так же хороша, как теперь, хороша, как я никогда не была.

Вот, стало быть, ее допрос в кратком изложении.

Мне она показалась искренней, и ничего больше. Однако теперь мне хотелось бы услышать твою версию.

Вот видишь, я тебе доверяю — предлагаю дать заключение об истинности ее слов, а не наоборот. Так я скрепляю наш уговор.

А теперь перейдем непосредственно к кавалеру Сильвано Брамбилле.

Должна признаться, что ты дал нам новую тему для размышлений, не столько из-за имени, сколько из-за телефонной компании в Тринидаде и Тобаго. У меня появилась одна идея, которая еще только вырисовывается, и я расскажу о ней подробней, когда у меня будет что-то конкретное. Пока что я проконсультировалась с коллегой, он в этих вопросах специалист: обещаю, что буду держать тебя в курсе.