Люк вывел его в узкий изгибающийся коридор. Он мчался изо всех сил. Мягкий пол поглощал звук бега. Сердце Зарембы колотилось, перед глазами плавали огненные круги. Потеряв счет поворотам, он бежал все быстрее, и вдруг впереди забрезжило пятнышко света. Не давая себе ни мгновения передышки, Заремба прыгнул в отверстие — и очутился внутри сферы, откуда начал свой путь. «Теперь вы убедились, что выхода нет?» — пророкотал откуда-то голос киберкурьера…

Заремба сел на постели, ошеломленно озираясь. С жадностью выпил стакан воды. «Приснится же такая чепуха!» Сквозь бронированное оконное стекло просачивался мутный городской рассвет. Был тот неверный час, когда предметы не имеют еще четких очертаний, кажутся зыбкими, нереальными.

— Через несколько часов все разъяснится, — сказал он вслух. — Только нужно решить, идти одному или вместе с Джи Джи, как того требует повестка. Явка может быть обязательной только для человека.

Когда Заремба вышел на Аллонзо-сквер, было еще рано, и он решил прогуляться пешком до ближайшей катапультной станции. Как всегда, неугомонные ленты тротуаров мчали потоки людей в различных направлениях. Придерживаясь за скользкие от множества прикосновений поручни, все с недоумением поглядывали на бредущего своим ходом Зарембу.

И впрямь в этом городе ходить разучишься. А ведь Зарембе в свое время приходилось преодолевать пешком огромные расстояния. В сельве, в джунглях, в болотах — там, на далекой родине, когда он скрывался от ищеек правительства.

Вот и станция. Заремба втиснулся сквозь люк в подрагивающий шар и набрал на программном пульте координаты. Ажурный рычаг подхватил шар и точно рассчитанным движением швырнул ввысь. Тотчас стремительно провалились кудато вниз матовые разноцветные купола, еще продолжавшие светиться, и многоэтажные коробки, которые сохранились, говорят, с прошлого века.

Шар описал длинную баллистическую кривую и мягко опустился на магнитную подушку, как называли горожане тормозящее силовое поле. Еще через десяток минут Заремба был возле желтой громады здания, внушавшего трепет каждому. Перед вращающейся дверью безостановочно вышагивал взад-вперед вооруженный кибер, очень похожий на вчерашнего курьера, только из башни его угрожающе торчали в разные стороны стволы лучеметов. Одного импульса такого деструктора хватило бы, чтобы превратить человека в горстку пыли,

Заремба, словно ныряльщик перед погружением, набрал полную грудь воздуха и показал киберу понестку. Массивная дверь тут же отделила его от ннешнего мира…

Посреди кабинета располагался огромный стол, похожий на тот, что стоял в лаборатории на Аллонзо-сквер. Над столом едва возвышалось узкое аскетическое лицо, знакомое всей стране. Полицей-президент встал.

— Раньше говорили: точность — вежливость королей… Я бы сказал: точность — вежливость ученых. Прошу — садитесь.

Заремба опустился в кресло.

Своего питомца вы оставили в коридоре? Зря, разговор у нас будет общий. Сейчас… — Полицей-президент потянулся к селектору.

— Я пришел один, — сказал Заремба.

— Один? — поднял брови хозяин кабинета. — В повестке было сказано ясно: вы приглашаетесь оба.

Ученый опустил голову.

— Я… решил, что это недоразумение. Разве может быть у полиции дело к… нечеловеку?

— Вот как? Зачем же я вас пригласил, как вы считаете?

— Откуда мне знать? — пожал плечами Заремба, на которого вдруг накатила волна отчаянного спокойствия. — Надеюсь, что по делу. Слишком уж серьезное у вас ведомство.

— Верно, серьезное, — согласился хозяин. — Но поговорим о вас. Вы — выдающийся ученый, без пяти минут нобелевский лауреат… Где вы проводите свободное время?

Вопрос застал Зарембу врасплох.

— Свободное время? Откуда оно у меня? Ну, иногда за город выбираюсь, там траву настоящую можно увидеть…

— С друзьями?

— Как правило, один. Мои приятели не любят этот вид развлечений.

— Ну а где вы еще бываете? В церкви, например?

— Н-нет. По времени не получается, — выдавил Заремба. Он понимал, что лгать бессмысленно — разве не зафиксирован каждый его шаг в личном деле, которое было заведено на него, едва он перешагнул границу этой страны?

— Не бываете, — с легким оттенком грусти констатировал полицей-президент. — Но не это самое скверное. Дело в том, уважаемый, что Джи Джи проживает у вас противозаконно.

— П-простите… Что значит противозаконно? — окончательно смешался Заремба.

— Джи Джи не зарегистрирован, как это положено, в ближайшем полицейском участке.

— Но… это недоразумение… Джи Джи не человек, он скорее очень сложная машина…

— Напрасно улыбаетесь, уважаемый, — покачал головой хозяин, хотя Заремба и не думал улыбаться. — Дело гораздо серьезнее, чем вам кажется. Что же это за машина, которую не отличишь от человека? — повысил он голос. — Машина, которая может принять обличье кого угодно, от мусорщика до сенатора? Представьте себе, что у вас на Аллонзо-сквер поселился некто, занимающийся антигосударственной деятельностью. Кто за него отвечает?