— А мы, наоборот, только что из Красногорийского, — сказала Муврикова. — Привет там от нас передайте.

— Привет всем красногорийцам, — поддержали Раю девочки.

— Обязательно передадим, — пообещали карабчанцы. Кто-то из них запел, все подхватили слова песни:

Карабчанцы удалялись, оглядывались, махали руками. Семен скомандовал: «Становись!» И городские туристы тоже тронулись в дальнейший путь — вниз, по тропке, на которой только что стояли карабчанцы.

— «Краюха неба вдалеке», — пропел Кулек-Малек и первый ринулся под гору, но не удержался и с размаху врезался в колючий куст.

— На салазки садись! — крикнул Швидько.

А Альбина предупредила:

— Осторожнее спускайтесь. Это нелегко.

— Да ну! — не поверил Гера. Вот подниматься действительно было нелегко, а спускаться… И он тоже припустил вперед, но сразу почувствовал: в самом деле, спускаться не легче. Колени подгибались, рюкзак тянул вперед, приходилось откидываться назад, от этого ломило в ногах. Если же дать полную свободу ногам и помчаться, как сделал Серега, то того и жди — наткнешься на дерево или свалишься в пропасть. «Тормози!» — то и дело слышались шутки. А кто-то всерьез начал мечтать: «Эх, подъемчик бы!»

Вот тебе и горный перевал! Никак не угодит туристам…

В долине, едва спустились в нее, оказались на берегу речки.

Здесь и заснул Кулек-Малек! Присели ненадолго отдохнуть, а он лег и заснул. Стали будить, тормошить — не просыпается. Семен взял Малька на руки и донес до воды. Ребята умыли его, Серега фыркал, отбивался, а глаза не открывал. Все-таки разбудили! Он пошел дальше с отрядом, будто пьяный, качаясь. Рюкзак его, конечно, несли другие.

Гера тоже устал, но когда вошли в Новоматвеевку, подтянулся. Из окон, из калиток смотрели люди. И хотелось казаться бодрым туристом, которому нипочем ни тяжелый рюкзак, ни перевал, ни горячее солнце над головой.

Моря еще не видно, но оно дышало уже где-то рядом, за домиками, раскиданными вдоль шоссе. Навстречу попадались курортники с мокрыми полотенцами. Легкий ветерок нес с собой прохладу. Ребята торопливо шагали по проулочку и даже не задержались около киоска с газированной водой. Какой уж там лимонад, если вот оно, море, вот! Прыгай с обрыва на песок и — в воду!

— Ныряй, — раздалась шутливая команда Семена. И Гера побежал по берегу, на ходу сбрасывая кеды.

Он барахтался в соленых брызгах, зажмурившись, а когда открыл глаза, то увидел горы. До половины укрытый зеленью, маячил Хазаровский перевал, светлея огромной лысиной луга, на котором под струей напористого ветра недавно стояли, приветствуя друг друга, туристы. Вот и позади Кавказ!

Даже не верилось, что и он, Гера, был там!..

Лидия Егоровна объявила:

— Жить будем на острове.

— На необитаемом? — спросил Серега.

Учительница улыбалась:

— Почти.

Тогда Кулек-Малек завопил во все горло:

— За мной, робинзоны!

Остров, к которому они пришли, и вправду был почти необитаемым. Здешняя речушка, впадая в море, у самого устья растекалась на два рукава. И образовался у моря большой зеленый остров, покрытый сочной травой и даже деревьями-ивами и грабами. Но не было на нем никаких построек. Кругом люди — в поселке, в санаториях, — а здесь безлюдный уголок. Только еще с моста Гера заметил: по кромке прибрежных кустов на острове, вдоль берега речки, выстроились палатки. И около палаток — костры.

— Вот тебе и робинзоны, — разочарованно протянул Кулек-Малек. — Опоздали мы.

Швидько сострил:

— Это пираты заняли остров! Приготовиться к бою!

Но сражаться ни с кем не пришлось. Обитатели острова гостеприимно встретили вновь прибывших: «Селитесь, места много!» Оказывается, вся эта зеленая земля отдана туристам, тем, кто спускается с гор, и тем, кто держит свой путь по побережью. Останавливаются они здесь, разбивают палаточные городки, живут и идут дальше. А на их месте появляются новые.

Принялись ставить палатки и наши герои. Гере казалось, что на это уже не хватит сил. Лечь бы на траву, как это сделал у речки Серега, и заснуть! Но такой у туристов закон: пришел на место — думай о ночлеге, таскай для костра дрова и, пока не приготовил все, что полагается, об отдыхе не мечтай.

— Шевелись! — торопил Семен. — Гусельников, руби колышки.

Даже крохотный топорик оттягивает руку, словно тяжеловесный колун. Но Дроздик вдруг закричал: «Стой, Гусь, не надо рубить, смотри!» — На траве не далеко от Геры лежали аккуратно сложенные колышки. Они появились здесь, как по сказанному велению. Только никакой сказки не было — просто кто-то заботливо их приготовил.

— Ура! — подпрыгнул Гера и показал Семену. Семен небрежно кивнул — ничего удивительного для него в этом не было. Колышки лежали и в других местах, там, где стояли раньше палатки. И над кострищем высились вбитые рогульки — вешай ведра и вари! И чистота наведена кругом идеальная, приходи и живи! Будто знали те, кто покинул поляну вчера или сегодня утром, что появятся здесь туристы с гор, очень усталые. И сделали они все, чтобы помочь незнакомым друзьям по тропе. Такой уж у туристов тоже закон!