Мэй Белл уставилась на Лесли, как на странного зверя.

— В Библию надо верить, — сообщила она.

— Почему?

Вопрос был искренний, Лесли не смеялась.

— А потому, — отвечала Мэй Белл, буквально вылупив глаза. — Если ты не веришь, Бог тебя загонит в ад.

— Где она такое слышала? — спросила Лесли, словно обвиняла в чём-то Джесса. От голоса её и слов ему стало стыдно и жарко. Он опустил глаза и принялся теребить джутовые волокна мешка.

— Правильно, да? — визгливо сказала Мэй Белл. — Загонит, если в Библию не веришь?

Джесс отбросил волосы и пробормотал:

— Да уж...

— Не верю, — сказала Лесли. — Ты, наверное, и Библии не читал.

— Не всю, но читал, — ответил он, всё ещё теребя мешок. — У нас, можно сказать, других книг и нет.

Он посмотрел на Лесли и несмело улыбнулся.

Улыбнулась и она.

— Ладно. Я всё равно не думаю, что Бог загоняет в ад.

Они улыбались друг другу, не обращая внимания на испуганный голосок.

— Лесли! — не отставала Мэй Белл. — А если ты умрёшь? Что тогда будет?

В понедельник дождь заладил всерьёз, словно стихии сговорились уничтожить самые короткие каникулы. Джесс и Лесли сидели, скрестив ноги, на приступочке старого дома и смотрели, как проезжий грузовик поднимает фонтаны грязи.

— Он и пятидесяти пяти миль не делает, — пробурчал Джесс.

Вдруг что-то вылетело из окошка. Лесли вскочила и заорала вслед машине:

— Мусор выбросил!

Джесс тоже поднялся.

— Чего ты хочешь?

— Попасть в Теравифию, вот чего, — сказала она, печально глядя на дождь.

— Ах ты! Ну что ж, пошли, — отвечал он.

— Пошли, — оживилась она, взяла плащ, сапоги и осмотрела зонтик.

— Как ты думаешь, зонтика хватит?

Он покачал головой.

— Не-а.

— Давай зайдём к тебе и возьмём всякие вещи. Ну, сапоги там...

Он пожал плечами.

— У меня ничего нет. Я лучше так пойду.

— Сейчас я дам тебе папин плащ. — Она пошла в дом. Тут появилась Джуди.

— Что это вы затеяли?

Точно то же самое могла сказать и его мать, но по-другому. Глядела Джуди неведомо куда, голос у неё был такой, словно где-то говорит радио.

— Мы не хотели тебе мешать!

— Ничего, я совсем замоталась. Пора и отдохнуть. Вы ели?

— Да, Джуди. Мы и сами можем прокормиться.

Джуди немного сосредоточилась.

— А ты в сапогах.

Лесли взглянула себе на ноги.

— Да! — сказала она, словно только что это заметила. — Мы собирались пройтись.

— Дождь опять идёт?

— Ага.

— Я любила гулять под дождём, — Джуди улыбнулась так, как улыбалась во сне Мэй Белл. — Что ж, если не боитесь...

— Ну что ты!

— А Билл вернулся?

— Нет. Он сказал, что поздно придёт. Просил не беспокоиться.

— Хорошо, — сказала она. — А, кстати! — глаза у неё расширились. — Да-да! — Она кинулась к себе, и тут же застрекотала машинка.

— Размоталась, — сказала, улыбаясь, Лесли.

Он попытался представить, что твоя собственная мать выдумывает всякие истории, а не смотрит целый день сериалы по телеку, и пошёл за Лесли в переднюю, где она вынимала из шкафа вещи. Ему она нашла бежевый плащ и смешную круглую шляпу, ворсистую и чёрную.

— Сапог нет, — голос её заглушали висящие в шкафу пальто. — Клумпы не хочешь?

— Что-что?

Она высунула из шкафа голову.

— Ну, сабо. Такие подошвы.

Она их вынула. На вид они были как корабли.

— Да я их утоплю, — сказал он. — Пойду босиком.

— Ладно, — сказала она, вылезая из шкафа. — И я тоже, за компанию.

Ногам было холодно, даже больно, и они бежали, шлёпая по грязи и лужам. Принц скакал впереди, словно рыба, перелетающая из одного бурого моря в другое, а иногда возвращался, чтобы гнать их побыстрее, покусывая за пятки и брызгая грязью на без того забрызганные джинсы.

Когда они добрались до речки, они застыли на месте. Вид был просто поразительный, как в "Десяти заповедях" по телеку, когда Моисей проложил путь через море, а потом туда хлынула вода, чтобы смыть египтян. По старому высохшему руслу неслись бурные воды, вращая, как египетские колесницы, огромные сучья, брёвна, всякую дрянь. Ненасытный поток слизывал всё, а то и выплёскивался на берег, пытаясь его пожрать.

— Вот это да! — почтительно сказала Лесли.

— Ну-у! — Джесс посмотрел на верёвку, ещё прикрученную к ветке, и у него похолодело под ложечкой. — Может, сегодня не пойдём?