Не лепестки цветущих лилий,

Не розы, — тихий, лунный свет

Посеребрил под слоем пыли

Анатомический скелет.

Сидит хозяин в креслах. Рядом

С лицом румяным, с умным взглядом

Холодных глаз — веселый гость.

Он зажигает папиросу

И говорит: «Послушай, злость

Бесцельна. Глупому вопросу

Ты придаешь трагизм. Поверь,

Гони природу нашу в дверь —

Она в окно войдет. Мой милый,

Ты жил в ученой келье, страх

Пред миром чувствуя, унылый

И нелюдимый, как монах.

Но первый пыль девичьей ласки,

Лукавый смех, живые глазки, —

И как Борис мой ни умен,

Он — слеп, он потерял рассудок,

Готовь, Бог весть в кого — влюблен,

Писать в гирлянде незабудок,

В альбоме, полном чепухи,

Сентиментальные стихи!

Отдайся чувствам мимолетным,

Пока не поздно, и живи

Эпикурейцем беззаботным,

Как я, не ведая любви,

Меняя женщин для забавы:

Они — капризны и лукавы.

Слегка внимательно ко всем,

Пусть сердце, прихоти послушно,

Для них не жертвуя ничем,

Им изменяет равнодушно:

Тогда, без тягостных оков,

Ты будешь весел и здоров!..»

Но наш герой с улыбкой грустной

Сказал товарищу в ответ:

«В делах любви — ты врач искусный,

Я принимаю твой совет.

Со мною делай что угодно!..

О, только б вновь дышать свободно.

И быть здоровым!.. Сознаю,

Что страсть комична и нелепа,

Стыжусь, и все-таки люблю,

Я против логики и слепо,

Не знаю, сам за что!..» Он встал

И гневом взор его блистал.

«Нет, власть любви должна наука

В сердцах людей искоренить!..

Когда б ты знал, какая мука

Быть вечно в рабств: погубить

Нас может первая девчонка…

В руках неопытных ребенка —

Судьба моя!.. О, сколько раз,

Когда мне знанье открывало

Свой мир в полночный, тихий час,

И пламя спирта согревало

Стекло звенящее реторт, —

Я был так радостен и горд!

Меж книг и банок запыленных,

В лаборатории — один,

Cтихий, умом порабощенных,

Я был в то время властелин.

Теперь — я раб! Какая сила

Мой ум и волю победила?

Любовь!.. От предков дикарей

Я получил ее в наследство, —

Для размножения людей

Природы выгодное средство…

Слепая, глупая любовь!..»

Но гость его утешил вновь:

«Исполни мой совет разумный.

С тобою вместе проведем

Мы эту ночь»… В Орфеум шумный

Они поехали вдвоем,

Пока вдоль сумрачной Фонтанки

Влачатся медленные санки,

И в блеске звезд глубок и тих,

Над ними неба синий полог, —

Позвольте вам представить их:

Борис Каменский — физиолог,

Веселый друг его — Петров —

Один из модных докторов,

Печально люстры в душном зале

Кутил полночных сквозь туман

И лица женщин озаряли

Под слоем пудры и румян…

Табачный дым и запах пива…

Мелькают слуги торопливо;

Скучая, медленно вокруг

Гуляют пары. Здесь не редки

Скандалы… Монотонный звук

Какой-то глупой шансонетки,

Разгул и смех… Порой бокал

В азарте пьяный разбивал.

Стыдливый мальчик, тих и робок,

Сюда идет в шестнадцать лет,

В чаду вина, под звуки пробок

Он узнает любовь и свет.

Сюда идет старик почтенный,

Под ношей долгих лет согбенный…

Петров наш весел и умен,

Как на пиру горацианском.

Его приятель возмущен:

Не много прелести в шампанском

Он находил. Покинув зал,

На вольный воздух он бежал.

Нет! Идеал эпикурейский

Его тоски не победить:

Забыв о пошлости житейской,

Он в небо вечное глядит.

Там, в синеве морозной ночи,

Мерцают звезд живые очи…