Второй матрос, молодой, коренастый, быстро обшарил отца, шагнул к матери, протянул руки к карманам вязаной кофточки и тут же отшатнулся, получив увесистую пощёчину.

Федька с Карпухой захохотали. Они знали руку матери. На щеке матроса разгоралось алое пятно. Он стоял в нерешительности и моргал глазами.

— Ловка больно!.. А ну как я приложу?

— Попробуй!

— Ладно, оставь её! — сказал старший матрос, сдерживая улыбку. — Вот у того шкета посмотри.

В кармане у Федьки лежал игрушечный пистолет. «Глазастый! — с уважением подумал мальчишка. — Сразу приметил!» Молодой матрос вывернул Федькин карман и несколько раз подбросил на ладони деревянную игрушку.

— Хорош!

— Давай меняться! — предложил Федька и цапнул матроса за кобуру.

Тот поспешно отпихнул руку мальчишки.

— Ну и семейка! — не вытерпев, рассмеялся старший матрос. — Отдай ему пушку. Пошли!

— Куда это? — на высокой ноте спросила мать и подбоченилась.

Старший матрос в упор глянул на неё.

— Позабавились — и хватит! Язык, а особо руки, держи на привязи. Пошли!

Мать знала, когда нужно уступить. Она не сказала больше ни слова.

Всю семью под конвоем провели мимо будки, из которой выглядывал с любопытством и сожалением старик железнодорожник.

— Никак нас заарестовали? — озорно сказал Федька. — Во здорово!

Младший брат Карпуха оглянулся.

— Мы что — арестанты?

Матрос не ответил. Тогда Федька направил на него игрушечный пистолет:

— Говори!

— Отберу! — пригрозил матрос.

— Попробуй! — подражая крикливому голосу матери, ответил Федька и попросил по-хорошему: — Ну скажи! Что тебе жалко?

— Вы подследственные.

Карпуха недоумённо и разочарованно посмотрел на брата.

— Чего это он болтнул?

— Откуда я знаю!

Карпуха повернулся к матросу и показал ему язык.

— Сам ты п-последственный!

За железнодорожной будкой в тупичке стояла ручная дрезина.

— Полезайте! — приказал старший матрос.

Федька присвистнул от радостного удивления. Мальчишки мигом вскочили на деревянную платформу. На такой машине они ещё никогда в жизни не катались.

— Куда вы нас тащите? — спросил отец. — Разобрались бы на месте.

— Прекратить!

Вшестером было трудно уместиться на маленькой дрезине. Задержанные уселись кое-как. Матросы сбросили бушлаты и взялись за рукоятки ручного привода. Один толкнул рукоятку вниз, у другого рукоятка пошла вверх. Потом наоборот. Так качают воду ручным насосом.

Дрезина двинулась.

— Быстрей! Быстрей! — прикрикнул Федька и начал командовать: — Раз-два! Раз-два!

Матросы молчали. Дрезина доехала до стрелки, вышла на основную колею и, постепенно набирая скорость, помчалась в сторону Петрограда.

Дорога шла осенним лесом. Изредка деревья расступались. На прогалине показывались и уносились назад деревянные домишки. Многие были заколочены. На окнах и дверях чернели скрещённые доски. Эти кресты вычёркивали дом из списка жилых. Война, голод и разруха выгнали людей из родных мест.

Дрезина, преодолев небольшой подъём, ринулась вниз ещё быстрее. Чаще затарахтели колёса. Платформу стало подкидывать на стыках.

Карпуха ущипнул брата и глазами указал на бушлат. Федька взглянул и в изумлении пощёлкал языком. Из кармана торчала граната-лимонка. С каждым разом, когда дрезину подбрасывало на стыке, граната всё больше и больше высовывалась из кармана. Федька подцепил бушлат ногой и подтащил его к себе. Рука сама потянулась к гранате, и тяжёлая рубчатая лимонка очутилась в Федькиных пальцах.

— Положи назад! — раздался строгий голос матери.

Младший матрос выругался и, круто повернувшись, выхватил у Федьки гранату.

— Ух, сорванец!

Он вытер рукавом тельняшки мокрый лоб.

— Испугался? — ухмыльнулся Федька. — А ещё матрос!

Спуск кончился. Опять начался некрутой подъём. Дрезина пошла медленнее. На спине старшего матроса проступило сырое пятно.

— Давай подменю? — предложил отец.

Матрос ещё раз десять нажал на рукоятку, — видимо, раздумывал, соглашаться или нет, и наконец кивнул головой:

— Валяй.

Младший матрос краешком глаза покосился на мать. Она поняла этот взгляд.

— Не жди! Я тебе не батрачка! Взяли — ну и везите! Ещё и обратно повезёте.

— Ты нас попроси! — сказал Федька и, не дождавшись ответа, взялся за рукоятку справа от матроса.

Карпуха подошёл слева. Теперь они втроём нажимали на рычаг, а отец был напротив. Когда они выпрямлялись, отец наклонялся. Потом он стоял прямо, а они кланялись ему.

Федька улыбнулся:

— Молимся, как в церкви!