– Видел, – мрачно ответил Сэм. – С Китти. Тогда ты по уши влюбился.

– Больше такого не будет никогда. – Тревис сел за стол. – С этим я справлюсь! В данный момент меня волнуют куда более важные дела.

Сэм пододвинул стул, и они стали обсуждать, что надо предпринять в борьбе с кланом, какую разработать стратегию. За разговором они не заметили, как в дверь тихонько постучали.

– Кто там еще? – пробурчал Тревис и подошел к двери.

На пороге стоял Уиллис. Он крутил в руках свою соломенную шляпу, а лицо его выражало тревогу.

– Что случилось? – втягивая парня в комнату, спросил Колтрейн. – Какое-нибудь несчастье?

– Да, это можно назвать и так, шериф, – извиняющимся тоном произнес Уиллис. – Я не хотел приводить ее сюда. Вы мне сказали, чтобы этого больше никогда не было. Но она меня заставила. Сказала, что велит своему отцу меня выгнать, если я не сделаю того, что она приказывает.

– Проклятие! – возмутился Тревис и со всей силой стукнул по дверной раме. – Где же она?

– Я привез ее в фургоне, она пряталась под грудой одеял. Я оставил фургон в конюшне и запер его там. Никого вокруг не было. Она приказала мне прийти за вами.

– Ну и Элейн! – с нескрываемым презрением покачал головой Сэм. Он знал немало женщин, которые бегали за Тревисом, но ни одна не была такой наглой. – Только этого нам сейчас и не хватает!

Тревис задумчиво потирал лоб. Было уже поздно. Он очень устал. Начала болеть голова. Наверняка Мейсон все еще в городе. Скорее всего сидит в салуне и напивается вдрызг. Идти в конюшню очень рискованно. Но если Тревис не пойдет, то Элейн прибежит к нему в контору сама. К тому же Колтрейн понимал причину ее появления: он ушел с ее банкета без всяких объяснений и с тех пор с ней ни разу не встречался. Элейн ни за что не вернется домой, пока не переговорит с ним. Остается только одно – идти к ней.

– Уж не собираешься ли ты пойти к ней? – закричал Сэм.

Не обращая на него внимания, Тревис подошел к Уиллису:

– Тебе надо через полчаса быть в конюшне, чтобы отвезти Элейн домой. Не опаздывай!

– Да, сэр, я понял, – затряс головой Уиллис.

Колтрейн быстро шел по ночным улицам, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не видит.

Конюшня находилась на краю города. Тревис вошел в темную нишу и застыл, прислушиваясь.

– Это ты, Тревис? – раздался шепот Элейн слева от него.

– А кто же еще, будь все проклято! – взревел Колтрейн, идя на звук ее голоса. – Ты, женщина, совсем рехнулась? Я запретил тебе приезжать ко мне в город! Это опасно!

– Ну, если бы ты сам приехал ко мне, мне бы не надо было проявлять такую смелость. Верно, любимый?

Элейн была совсем голая. Несмотря на всю свою злость, Тревис мгновенно возбудился. И разозлился еще больше.

Он пытался держать себя в руках. Ее надо уговорить, убедить. Подавив в себе желание, Тревис сжал белые нежные плечи Элейн и прохрипел:

– Слушай, Элейн, и слушай очень внимательно! Сегодня ночью я чуть было не убил из-за тебя Мейсона. Он знает про нас с тобой и просто взбешен. Наши отношения не нравятся и твоему отцу. Хорошего тут мало. Так что пора всему положить конец!

– Этому нельзя положить конец! Ты любишь меня, а я люблю тебя!

– Подожди-ка! – Тревис прижал руку к ее губам. – Я ведь никогда не говорил, что люблю тебя. Я сказал тебе с самого начала, что нас связывает только плотское желание и больше ничего. Я никогда тебе ничего не обещал. А теперь все должно кончиться.

– Но почему ты не можешь и дальше видеться со мной, как раньше? Это лучше, чем потерять тебя совсем, Тревис! Я не могу и мысли допустить такой!

– Я никогда не был твоим, так что и терять тебе нечего, Элейн. Будь разумной! Ты очень рискуешь, и из-за тебя Мейсон может натворить много глупостей!

– А я не его собственность!

– Значит, ты не его собственность! Тогда почему же он нарывается на драку со мной?

Элейн от злости завизжала и стала вырываться из крепких рук Тревиса.

– Ах ты, ублюдок! Ты меня просто использовал!

Колтрейн зажал ей рукой рот.

– Замолчи сейчас же! Тебя могут услышать! – хрипло скомандовал он. – И не будь дурой! Я тебя не использовал. Ты знаешь, как все было. И если ты желаемое принимаешь за действительное, то виновата в этом сама. Я тебя никогда в заблуждение не вводил. – Тревис медленно убрал руку. – А теперь ты будешь вести себя тихо или же собираешься привлечь внимание всего города?

– Я буду вести себя тихо, – прошипела Элейн. Ее трясло от ярости. – Только ты, Тревис Колтрейн, меня одурачил, и, клянусь, поплатишься за это!