Тревис на эти слова никак не прореагировал, и Джордан взглянул на него с явным подозрением. Улыбка с его лица сошла.

– Скажите, как долго собираетесь вы и ваш коллега пробыть здесь? Должен откровенно признаться, что местные жители не очень-то рады видеть, как правительство присылает посторонних людей решать их внутренние проблемы.

На скуле Тревиса дернулся нерв.

– Когда с этими проблемами не справляются местные власти, Барбоу, то долг правительства прислать сюда помощь. Шериф Бачер и я пробудем здесь до тех пор, пока не отпадет необходимость в нашем присутствии.

По лицу Джордана пробежала тень и тут же исчезла. Он посмотрел на дверь.

– Боюсь, я веду себя как не очень-то гостеприимный хозяин, шериф. Не согласитесь ли пройти со мной ко мне в кабинет и выпить по стаканчику бренди из моих личных запасов?

Тревис кивнул. Они вышли из бального зала, пересекли холл и свернули в небольшой проход, в конце которого находилась просторная комната, отделанная дубовыми панелями.

– Вам здесь нравится? – спросил Джордан, закрывая тяжелые двойные двери. – Мне все привезли из Англии – и кожаную мебель, и диваны, и кресла, и канделябры. Даже письменный стол из красного дерева. Я эту комнату люблю. Очень люблю. Больше всего времени я провожу тут.

– Здесь очень мило, – заметил Тревис, а про себя подумал, что даже в склепе не так мрачно, как в этом кабинете.

Джордан достал хрустальный графин, налил себе и Тревису по бокалу бренди и произнес тост «за приятное пребывание в Кентукки». Потом уселся в большое кожаное кресло, скрестил ноги и в упор посмотрел на Колтрейна:

– Так. А теперь скажите, к какому выводу вы пришли после первых дней пребывания в наших краях. Что мы здесь все ненавидим негров и намереваемся начисто уничтожить всю их расу?

Тревис, молча наблюдая, как играет на свету янтарная жидкость в бокале, чуть нахмурился, словно обдумывая заданный ему вопрос.

– Я не думаю, Барбоу, что негров в здешних краях ненавидят абсолютно все. И было бы просто глупо предположить, что можно уничтожить всю негритянскую расу. Скажем лучше так: после просмотра отчетов, поступивших в шерифское управление, я считаю, что данных о совершенных тут преступлениях слишком уж много. И я намереваюсь выяснить, почему это стало возможным. А также сделать все, чтобы больше ничего подобного не происходило.

Джордан явно удивился.

– Это может оказаться задачей нелегкой, шериф. В конечном счете вы имеете дело с рядом сторонников Юга, которые вряд ли захотят покориться воле бюрократов-янки. Ведь то, что эти самые рабы получили свободу, еще не означает, что они приобрели ум, чтобы участвовать в голосовании и владеть землей, то есть жить так, как живут белые. Вы толковый парень, шериф. И вы, конечно же, это понимаете.

– Теперь у негров свобода. Они должны ее попробовать, – холодно сказал Колтрейн. – И любой вставший на их пути к осуществлению этой свободы совершает преступление. Мы не допустим, чтобы негров избивали, запугивали, убивали.

– Пусть черные знают свое место, – сменил тон Джордан. – Тогда не будет у нас никаких проблем. И если черным не нравится то, что в Кентукки одержать верх над белыми они не в состоянии, то пусть убираются отсюда подальше на юг, в Джорджию или Алабаму. Может, там им это удастся.

– Не надо говорить от имени всех белых, Барбоу. Будем реалистами. Те, кто совершил эти преступления, состоят в рядах ку-клукс-клана. В большинстве случаев. Я ничуть не сомневаюсь, что в Кентукки много порядочных белых, которые думают совсем не так, как вы.

Глаза у Джордана широко раскрылись, а ноздри чуть раздулись.

– Я считаю себя абсолютно порядочным и ни в каком ку-клукс-клане не состою.

– Однако я полагаю, вы отлично знаете, кто в нем состоит.

– Возможно. Мне известно все, что происходит в здешних краях. Только это отнюдь не значит, что я непременно лично участвую во всех событиях.

Тревис отпил глоток бренди и сквозь бокал внимательно взглянул на Барбоу:

– Если вы такой осведомленный, то наверняка могли бы мне сказать, кого нам следует искать, верно?

– Этого я не говорил, – быстро возразил Джордан. – И еще вам следует знать, сэр, что, даже если бы я действительно знал, кого вам надо искать, я бы ни за что своих соседей не предал. Боюсь, вам придется столкнуться здесь с очень большими для себя трудностями. Будет очень нелегко. И даже опасно. Те жители Кентукки, которых я знаю, вашему приезду отнюдь не рады.

Тревис пристально посмотрел на него:

– А я здесь не в качестве миротворца. Я направлен сюда, чтобы сделать все, что в моих силах, дабы прекратить скверное обращение с неграми. И я намерен делать свое дело в любых условиях, какими бы трудными они ни были, – со значением добавил Колтрейн, не моргнув в ответ на откровенно недружелюбный взгляд хозяина дома. Чуть помедлив, Тревис продолжил: – Пока я нахожусь в вашем доме, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.