Хулио Лопес не успел и глазом моргнуть, как Луис шмыгнул со сцены в толпу. Лишь на мгновение мелькнула его желтая майка. Лопес растерянно стоял у трибуны, а собравшиеся на митинг люди скандировали многоголосым хором лозунг сандинистов: «Свободная родина или смерть!»

Из оцепенения его вывел голос Ренальдо. Ренальдо был тоже профессиональным революционером. Он руководил одной из подпольных групп в Манагуа.

— Где этот малыш, Хулио? Как его имя? Лопес растерянно пожал плечами.

— Замечательный малыш! — восторгался Ренальдо. — Настоящий оратор. Его выступление надо непременно напечатать в газете. И не только в «Баррикаде», но и в «Пренсе» попытаться.

— Все речи мы записываем на магнитофон, — оживился Лопес, которому понравилась идея Ренальдо. — Я подготовлю статью для газеты вместе с выступлением этого малыша...

— Великого малыша! — улыбнулся Ренальдо. — Ты представляешь, какой переполох у сомосовцев наделает его выступление. Дети Никарагуа — ее будущее. И это будущее хочет быть свободным от диктатуры! И мало того, что хочет, но и борется!.. Страна накануне всеобщего вооруженного восстания. Такие малыши не задумываясь присоединятся к восставшим, я уверен! — Подумав, добавил: — Малыша надо разыскать и привлечь к нашей работе. А заодно разузнать, чем занимается их организация.

Луис, разумеется, не слышал этого разговора и всех тех лестных слов, что прозвучали в его адрес из уст двух опытных революционеров: вместе с Хуаном он стремился поскорее пробраться к выходу. Луис уже спускался в вестибюль, когда издалека наперерез ему двинулся мужчина с острыми усами. Шпик!

Их разъединила толпа вновь прибывших на митинг людей. Шпик, энергично разгребая руками людской поток, сумел из него выбраться. Луис, напротив, замешкался. Шпик догнал бы его, если бы... если бы не Четага!

Не зная, как отвести беду, Четага в первый миг растерялся. Как помочь Луису? Как остановить шпика? И Четага выбрал первый пришедший на ум способ, знакомый ему по уличным потасовкам. Он бросился рывком в толпу навстречу усатому, упал, как будто кто-то толкнул его, и обхватил шпика за ноги, отчаянно при этом заохав и стараясь обратить на себя внимание людей:

— Извините, сеньор! Я нечаянно, сеньор! Извините!..

Шпик со злостью оттолкнул от себя Четагу и, чертыхаясь и лихорадочно расталкивая толпу, закружил по вестибюлю.

Напрасно кружил! Мальчишка исчез. И другой, вероятно, его сообщник, улизнул. И что досадно — в суматохе их так и не удалось как следует разглядеть!

Под утро Луису приснился странный сон. Будто он и все «дункари» пришли на митинг на Национальный стадион

Посреди бейсбольного поля стояла трибуна, утыканная множеством микрофонов. Митинг транслировали по всей планете.

Высокий худощавый мужчина с красно-черной нарукавной повязкой, распорядитель митинга, приглашает ораторов одного за другим на трибуну. Товарищи, говорит распорядитель, — а кто выступает от «Движения учеников начальных классов»? В программе митинга «ДУНКа» почему-то нет.

Чей-то голос эхом разнесся по стадиону;

— Луис Веласкес! Требуем Луиса Веласкеса!

Голос будоражит людей. Ему вторят другие голоса. Эхо усиливается. Будто гром, перекатывается оно из конца в коней стадиона.

Луис счастлив. Он приветственно машет рукой, спускаясь к трибуне на поле. Однако на его пути встает Энрике.

— Не ходи туда, Луис! Это провокация, говорит Энрике.

— Не может быть, — возражает Луис. Крики зрителей разожгли в нем какого-то беса.

— Да очнись ты. Луис! — Энрике хватает брата за плечи. — «Жабам» только и надо, чтобы ты вышел из толпы. Тогда они в два счета с тобой расправится.

Луис молчит, но глаза жадно смотрят на трибуну.

— Луис, что с тобой? — встряхивает его снова Энрике. Луис?

— Луис! Да проснись ты. Луис! Облава! Над Луисом склонилась мать. Ее жаркое дыхание он ощутил на щеке.

— Облава?! Какая облава? — Луис все еще был в плену у своего странного сна.

— Полицейские по домам рыщут. Обыскивают. Тетушка Жозефина прибегала предупредить. От бензоколонки начали скоро и к нам придут!

Будто в подтверждение ее слов, за окном проурчал полицейский пикап, расплескивая на коду синие брызги мигалки.

Луис подскочил к кухонному шкафу, гремя посудой, извлек потрепанный школьный ранец.

— Спрячь это — там листовки.

Валентина некоторое время с недоумением смотрит на ранец, будто не может взять в толк, каким образом оказались в нем листовки, потом неловко подхватывает его и убегает в комнату. Оттуда уже несутся испуганные голоса сестер, а кто-то из них даже всхлипнул.

Облава... Кого ищут? Мысли Луиса вихрем закружились в голове. — А что если переворошат все в доме и найдут листовки?.. Ну, я им устрою!