Анатинна так и не смогла выдавить из себя ни слова, все заготовленные ею загодя громы и молнии не годились, ибо негодная племянница явилась не одна, а едва Кари вступил в освещенную прихожую, как его богатый костюм поразил бедную женщину вторично. Роскошные наряды всегда производили на нее впечатление. Кари же, пользуясь произведенным эффектом и молчанием тетки, продолжил:

– Итак, я с вашего позволения, представлюсь. Меня зовут Карикан из Геведа. Мой наследственный замок расположен на севере Ванета, нынче же дела привели меня в столицу… Причудливый случай свел меня с вашей племянницей, почтеннейшая Анатинна. И, увы, в ее сегодняшнем позднем возвращении лишь моя вина. Я покорнейше прошу вас, простить меня и не держать зла на бедную Лауру. Ибо вина лишь моя…

За спиной тетки скрипнула дверь и в коридоре вышел страшный Эвильет Изумруд, собственной персоной – зевая, щурясь в ярком свете, одной рукой почесывая жиденькую бороду, другой безуспешно пытаясь запахнуть непослушную полу халата…

Лауре показалось, что на какой-то миг Кари утратил контроль над собой. Она стояла позади своего заступника и могла наблюдать лишь его спину и затылок. Увидев чародея перед собой в такой опасной близости, Кари вроде бы слегка отшатнулся, или как-то резко отступил на полшага. Впрочем, Лаура не могла ручаться, что это было следствиемволнения или испуга – Кари довольно ловко перевел свой быстрый жест в начало легкого поклона, так что ни тетка, ни волшебник наверняка не заметили мимолетного замешательства ночного гостя.

Кари неторопливо склонился перед заспанным чародеем, вероятно, выигрывая время, чтобы подыскать нужные слова. Тетке-то он не кланялся, пришло в голову Лауре. А придворному магу – поклон… Но времени на обдумывание тонкостей поведения кавалера у нее не было – Кари снова заговорил:

– Позвольте, почтенный Изумруд, и у вас испросить прощения за прерванный отдых и нарушенный покой. Я – Карикан из Геведа…

– Ну а мое имя вам, юный сэр, уже известно, – прошамкал Эвильет сквозь затяжной зевок, – итак… Вы говорите, что моя служанка задержалась нынче по вашей вине?

– Увы, почтенный мастер Эвильет, вина целиком моя, – покаянно промолвил Кари, разводя руками, – я был непростительно легкомыслен и угостил Лауру вином с острова Эману… Мне захотелось произвести, так сказать, хорошее впечатление… И я просто не подумал, что Лаура непривычна к таким напиткам…

– О, эманское коварно, – чародей наконец-то преодолел сопротивление собственного халата. Подавив бунт одежды, Эвильет приосанился и назидательно поднял указательный палец, – однако, юный сэр, вы и впрямь виноваты! Кто позволил вам морочить голову простой и наивной девице?

– Увы, почтенный мастер, ваша правда, – Кари снова развел руками, – однако я полон раскаяния и готов нести наказание за свою самонадеянность… Из-за моего легкомыслия все и вышло, Лаура почувствовала себя нехорошо… Я был вынужден настоять, чтобы она прогулялась на свежем воздухе и пришла в себя. А поскольку час уже поздний, то я решился самолично сопровождать ее до вашего крыльца… Дабы… Дабы иметь возможность убедиться, что Лаура благополучно добралась и дабы иметь возможность лично принести извинения обитателям сего дома.

Лаура не знала, что ей делать и делать ли что-то вообще. О ней словно забыли. На всякий случай она решила молчать и дальше. Кари, похоже, и в самом деле знает, что говорить – во всяком случае, тетка молчит, а хозяин настроен, как будто, вполне миролюбиво. Пусть уж все идет дальше без ее участия.

– Что ж… – промямлил после минутной паузы Изумруд, – хотя вы, голубчик, и виноваты, однако ваша обходительность и раскаяние… несколько… меняют дело. Да, меняют дело.

Повторив последнюю фразу, Эвильет выступил вперед (прежде он находился позади потерявшей дар речи Анатинны) и покосился на служанку, стараясь поймать ее взгляд. То ли искал поддержки, то ли просто хотел убедиться, что Анатинна поняла его.

– Так вот каково мое решение, – наконец молвил маг, – Лаура, дитя, отправляйся к себе. А вас, мой юный сэр, я желаю видеть завтра у себя… скажем, к обеду. Да... Нынче неподходящий час для пространных бесед. Завтра. Завтра мы с вами побеседуем и тогда я приму окончательное решение. Ступайте.

Старик перестал копаться в бороде и поднес руку к самому носу, подслеповато рассматривая выуженные им седые волоски. Потом зачем-то спрятал их в карман халата.

– Благодарю вас, мастер, – снова поклонился Кари, – я очень рад, что вы не держите на меня зла… Однако могу ли я быть уверен, что Лаура не пострадает из-за моей оплошности? Простите, но я…

Его торжественную речь прервало хихиканье колдуна:

– Ступайте… Хе-х-х… Ступайте, прекрасный сэр. Я вам обещаю, что ваша дама не понесет никакого ущерба… Во всяком случае, если вы завтра не побоитесь явиться сюда и повторить свои извинения на трезвую голову. Да! – старичок вздернул бородку, гордо поднимая голову. Правда, при этом он стал похож на старого лохматого козла, да и халату его вновь вздумалось взбунтоваться – пола оттопырилась самым потешным образом.
– Ступайте!