Миган покраснела.

– Как я уже говорила, ты всегда такой прямолинейный, Александр. Видимо, я должна быть счастлива, что между нами такое доверие и ты рассказываешь о своих похождениях.

Он пожал плечами:

– У меня нет охоты к похождениям. Я даже не желаю опять жениться.

– О! – Нежное горло сделало глотательное движение. – Я имела в виду не такую уж прямоту.

Он понял, что ненароком обидел ее. Мужчина, который движением пальца – буквально – может заманить женщину к себе в постель, теряет утонченность.

– Похождения – это способ отвлечься, – объяснил он. – Я заводил любовниц, когда был женат на Сефронии, но только потому, что, когда у меня возникала физическая потребность, она занималась своими любовниками.

Миган покраснела еще больше.

– Это было не слишком честно с ее стороны.

– Я тебя шокировал. Прошу прощения. Я не привык разговаривать с английскими девушками.

– Ну нет, я думаю, ты наслаждаешься, когда тебе удается меня шокировать. А я не привыкла разговаривать с нвенгарийскими великими герцогами. Даже с Деймиеном мне было легче говорить, чем с тобой.

– Деймиен старается быть обаятельным. – Он пожал плечами. – Я более откровенный.

– Да, ты, безусловно, откровенный, – с жаром сказала Миган.

– Может, ты хочешь, чтобы я был похож на Деймиена? Тебе будет лучше?

Он ждал, все мускулы напряглись; она склонила голову набок и разглядывала его. Почему-то ответ был чертовски важен для него, он и сам не знал почему.

Миган смотрела на Александра. Он был красив, нестерпимо красив, но в нем была резкость, не свойственная обычным красивым мужчинам. Животные бывают красивы так, как он, а не люди.

Она вспомнила глаза принца Деймиена, какие они голубые и наблюдательные. У Александра тоже наблюдательные, но по-другому. Деймиен прятал свое превосходство за улыбками и шутками, Александр не трудился скрывать, что видит каждого насквозь и запросто вскрывает тайники чужой души. И это отпугивает: трудно откровенничать с человеком, который всегда держится настороже и разглядывает тебя, словно букашку в микроскоп. В Александре есть теплота и страсть, Миган их видела, когда любовный приворот раскрывал его для нее. У Миган было такое чувство, что никто, даже его бывшая жена, не знает о том пламени эмоций, которое он наглухо запер от всех. Она положила руку на сине-золотую жесткую перевязь и сказала:

– Я не хочу, чтобы ты был похож на Деймиена. Ты мне нравишься такой, какой ты есть.

Его взгляд чуть-чуть смягчился – так неуловимо, что она увидела перемену только потому, что ждала.

– Приятно слышать.

– Учти, возможно, это приворот заставляет меня так говорить. По сути, я должна быть в ужасе от тебя. Все только и говорят мне, какой ты опасный человек.

– Да, я опасный.

Он сказал это просто, безучастно, как о бесспорном факте.

– Например, Николай рассказал, что однажды ты приказал снести полгорода. Он преувеличил?

– Да.

Александр резко повернулся и пошел дальше. Миган мгновение смотрела на его гибкую, пружинящую походку, потом раскрыла зонтик и побежала за ним.

– Знаешь, ответ такой короткий, что это просто грубо, – сказала она, догнав его. – Загадочно. До безумия.

– Это была только одна секция города, – сказал он, не глядя на нее. Смуглое лицо на солнце казалось полированным, черные волосы блестели. – А не половина. Нарато, столица.

В тоне речи не чувствовалось сожаления или желания оправдаться. Миган вспомнила, Николай говорил о том, как люди бежали по улицам и уплывали на плотах, спасаясь от гнева Александра.

– Господи, неужели однажды ты проснулся и подумал: «Чудесный денек, не снести ли мне полгорода с лица земли?» Прошу прощения, часть города.

Он продолжал идти; тень от высокой зеленой изгороди из тиса падала на лицо. Они оставили толпу далеко позади, по сторонам длинной дорожки стояли большие деревья, невидимые фонтаны журчали и наполняли воздух прохладой.

– Николай обожает эту историю.

– Я допускаю, что нвенгарийцы любят театральщину.

– Работорговцы.

Миган пришлось пробежаться, чтобы приноровиться к его размашистому шагу.

– Прости, что ты сказал? Работорговцы?

– Рабство и работорговля в Нвенгарии давно запрещены. Когда умер старый принц-император, а принц Деймиен был в отъезде, группа работорговцев попыталась устроить магазин в Нарато, они похищали свободных черных женщин, а заодно и цыганок, чтобы наполнить публичные дома. Заодно торговали опиумом, который ввозили из страны оттоманов. Я велел им освободить женщин и убираться. Они не послушались.

Он говорил так обыденно, что Миган задрожала. Торговцы рабами и опиумом – люди опасные, но дураки они, что не боялись Александра.