– А я знаю, что вы без ума от танцев, Кэт, – заискивающе добавил он.

– Я люблю танцы, это верно, – с достоинством ответила Кэт. – Но не надейтесь, что меня легко провести.

И все же она не могла не думать о предстоящем костюмированном бале. Слишком заманчиво, чтобы упустить такой случай. Придется на время отказаться от борьбы за трезвость. Кэт уже мысленно представляла свое бальное платье. Кроме того, она обещала брату, присматривать за его имуществом. Но больше всего Кэт не терпелось увидеть Дикси, о которой она слышала каждый раз, когда Коннор отправлялся в Монтесуму.

– Ну, скоро вы увидите Дикси, – похлопывал его по плечу Одноглазый, добродушно посмеиваясь.

Кто такая Дикси? Вот что хотелось узнать Кэт больше всего.

Они вошли в зал суда. Коннор представил Кэт судье, потом Медфорду Флемингу, который защищал интересы Трентон Майнинг Компани в Колорадо – красивому, с иголочки одетому мужчине средних лет со злыми глазами – и, наконец, Харрисону Подеру, адвокату Флеминга.

– Как приятно, что на заседании будет присутствовать такая симпатичная леди, – галантно сказал Пондер. У него был самый аристократичный нос, который Кэт когда-нибудь видела.

– Благодарю вас, – улыбнулась она, размышляя при этом, заметил ли Коннор, что она выглядит очень мило. Отметил ли он ее новое платье? Кэт казалось, что платье просто восхитительно: из кремового шелка, со вставками из темно-зеленого бархата, с плоеной манишкой и облегающим лифом. Разглядывая себя в зеркале Ингрид, она с удовлетворением заметила, что фасон юбки – чередующиеся горизонтальные оборки кремового и темно-зеленого муара – делает ее талию удивительно тонкой на вид.

– Симпатичные леди, – отрезал судья, саркастически подчеркивая комплимент Пондера, – должны оставаться дома. Им не место в зале суда.

«Наверное, Коннор не заметил платье, – подумала Кэт. Да надень она хоть мешок, Коннор, вероятно, не обратил бы на это внимания, так как в последнее время он вообще не смотрел на нее. – Ладно, – решила Кэт, – дождемся бала». Она уже представляла себе, как появится в новом платье, и тогда-то уж Коннор обязательно посмотрит на нее. Но как только смеет судья утверждать, будто женщина не имеет права находиться в суде, чтобы защищать интересы своего брата.

– Женщины не имеют права голосовать на выборах, поэтому они не должны иметь отношения к судопроизводству, – заявил судья.

– Они должны голосовать, – незамедлительно отозвалась Кэт.

Коннор предостерегающе толкнул ее локтем в бок. Флеминг снисходительно улыбнулся, а Чарли Максвелл, их поверенный, сказал:

– Следует отметить, мисс Кэтлин, что у нас в Колорадо женщины имеют право голосовать на выборах в школьный совет.

Коннор хмуро взглянул на Чарли, в то время как судья пренебрежительно заявил:

– Безумная идея. Женщин достаточно научить шитью и тому подобным вещам. Им незачем голосовать.

«Уроки шитья? Ну, что ж, именно таких ошибочных суждений и можно было ожидать от судьи, который носит клетчатые подтяжки», – решила Кэт. Хотелось бы ей сказать пару резких слов этому старому дураку, однако следовало быть осмотрительной с человеком, в чьих руках находится финансовое благополучие ее семьи. И все же Харрисон Пондер оказался порядочным и принципиальным мужчиной.

– Не все мы придерживаемся столь ограниченных взглядов на женское образование, мисс Кэтлин, – сказал он. – Надеюсь, я могу называть вас по имени?

– О, конечно, – согласилась Кэт, решив, что вежливое обращение с этим человеком не повредит делу. Возможно, он даже более честно отнесется к вопросу о тяжбе, если быть с ним любезной.

И Флеминг, и судья мрачно глядели на поверенного, но Пондер добавил:

– Женщины не только могут голосовать на выборах в школьный совет, но даже могут управлять советами.

– В самом деле?

– Да, разумеется. Мой уважаемый коллега не упомянул об этом.

– Я как раз собирался сказать об этом, – вмешался Чарли Максвелл.

– Вот что мы получим, допустив женщин в палаты парламента – пустую болтовню, – неприязненно заметил судья. – Не желаю больше слышать подобных разговоров. Я вызвал обе стороны, потому что не хочу годами возиться с этим делом. Ничто не удручает присяжных больше, чем тяжба о верхушке месторождения. Давайте выслушаем какие-нибудь серьезные предложения.

Коннор заговорил о причинах тяжбы, которая, как он твердо заявил, была с самого начала обусловлена нечестностью Флеминга. Чарли Максвелл рассуждал о законности, затем перешел к изложению того решения, которое удовлетворило бы его клиентов. Харрисон Пондер изложил, с бесчисленными кивками и поклонами в сторону Кэт, требования Флеминга. Судья заявил, что все эти обвинения и аргументы он уже слышал раньше, а теперь хотел бы узнать что-нибудь новенькое.