Темпл бросила на Дамона испуганный взгляд, не сомневаясь, что Делла выполнит свою угрозу. Эта сумасшедшая убьет Дамона у нее на глазах, а она, Темпл, бессильна ему помочь. Нет, этого нельзя допустить!

– Скажи ему! – крикнула Делла.

– Дамон, – пролепетала Темпл сдавленным голосом, – Дамон, я…

– Нет, Темпл! – крикнул Дамон.

– Да! – бросила Делла и навела револьвер на Дамона.

В ту же секунду Темпл набросилась на похитительницу, и обе повалились на пол, Раздался выстрел.

– Темпл! – крикнул Дамон. Снова выстрел и – тишина.

Женщины неподвижно лежали на полу. Ноги у Дамона подкосились.

Тут он увидел, что Темпл приподнялась. Лиф ее платья был весь в крови, однако она посмотрела на мужа без страха и боли. Поняв, что жена не ранена, он наконец облегченно вздохнул.

Он перевел взгляд на неподвижную Деллу, сжимавшую в руке револьвер. Из груди ее хлестала кровь.

Дамон притянул к себе рыдающую Темпл и долго держал ее в объятиях.

За прибежавшими в хижину Роско и Пьером следовали другие мужчины. Увидев, что Темпл жива и невредима, все просияли и начали быстро и беспорядочно обсуждать происшедшее.

Пьер склонился над Деллой, но тотчас отошел, не выразив ни малейшего сожаления.

Роско опустился на колени, срезал веревку, которой были связаны ноги Темпл, и осторожно помассировал ей щиколотки. Непривычная забота отца тронула Дамона. Видя, что глаза невестки закрыты, Роско бросил на сына встревоженный взгляд.

– Все в порядке, отец. – Дамон, подхватив на руки Темпл, вышел из хижины.

Они вернулись на виллу, где все домочадцы с нетерпением ждали их.

Эрин предусмотрительно послала Марио за доктором Веччи. Тот, осмотрев Темпл, сказал, что у нее нервный срыв, но повреждений нет.

Позже Дамон лег рядом с Темпл и обнял ее.

Он рассказал жене о событиях, предшествовавших его появлению в заброшенной хижине, – о том, как Бейтс велел ему отправляться домой, как он спешил, как, вернувшись, застал всех в ужасе и смятении и узнал, что Темпл похитили; узнал, что Снид застрелил Фобса, а тот, умирая, сказал Эмилю, где держат пленницу. О том, что произошло после того, как снарядили отряд, Темпл прекрасно знала сама.

– Я люблю тебя, – сказал Дамон и с чувством добавил: – И очень боялся потерять. Если бы…

Темпл приложила палец к его губам:

– Я с тобой, любимый. Там, где мне и положено быть, – в твоих надежных объятиях, и я никогда тебя не покину. Наш ребенок в безопасности, и мы вместе.

Они помолчали, потом Дамон тихо проговорил:

– Отец рассказал мне о вашем разговоре.

– Неужели? – удивилась и обрадовалась Темпл. Дамон ласково погладил ее по щеке.

– Да, он изменился, малышка, и, наверное, это дает надежду нам всем.

– Надежда есть всегда, если есть любовь.

Дамон нежно поцеловал ее и прижал к себе. Он обнимал свою жену, которую любил больше жизни. И эта любовь была такой сильной и глубокой, что только смерть могла разлучить их.

В тот роковой день, когда на Сардинии Роско потребовал, чтобы Натан отдал ему долг чести, молодой человек встретил во Франции девушку-дитя, которая навеки пленила его сердце. Таково было веление судьбы.

Война между Австрией и Францией, помогавшей Сардинии, длилась с апреля по июль 1859 года и стала первым успешным этапом на пути к свободе и объединению Италии.

3 декабря 1859 года родился Натан Роско Силоне и огласил большой дом криками.

Темпл, сидя в низком кресле-качалке, баюкала своего месячного малыша, с любовью поглаживая его черные волосы. Малыш смотрел на мать большими черными бархатными глазами.

– Волосы Силоне, – прошептала Темпл, – и глаза Силоне!

Она подняла голову и с улыбкой взглянула на высокого красивого мужчину с такими же темными волосами и точно такими же глазами, Дамон улыбнулся в ответ, глядя на счастливых мать и дитя – двух самых любимых и дорогих для него людей.